И тут Александр остановился и строго заглянул мне в глаза, словно пытался определить, не обманываю ли я его. В горле у меня тут же пересохло, а руки мелко задрожали. Его лицо сейчас было совсем близко от моего. Как будто он был вовсе и не начальник, а кто-то гораздо более близкий. Друг, например, или даже…
Не успела я дофантазировать, как босс весело хмыкнул, словно насмехаясь над своими моими мыслями. Неужели они все были написаны у меня на лбу? Я даже провела по нему рукой, как будто это могло бы стереть всю просочившуюся наружу информацию.
— Какие длинные у вас ресницы, — объяснил он причину своего веселья. — На каждой помещается по нескольку снежинок.
Я облегченно вздохнула и улыбнулась ему в ответ. И это было только начало. Ни одного свободного такси найти нам так и не удалось. Так что мы прошли несколько кварталов до моего дома. И на каждом я узнавала о себе что-то очень приятное. Так что оказавшись у родного подъезда, уже имела все основания считать себя первой красавицей города. И умницей, кстати, тоже. Только подумать! Наблюдая за ним в офисе я и представить не могла, что он может быть вот таким. Душевным, милым и близким.
— Устали? — спросил Александр, когда мы остановились у двери.
— Вовсе нет, — заверила его я.
Можно было, конечно, сказать, что в его компании я согласна совершить марш-бросок хоть до северного полюса, но все слова в этот момент стали какими-то лишними. Мы стояли совершенно одни на пустынной темной улице, и по всем законам жанра в этот момент должно было случиться что-то романтичное.
Мы молча смотрели друг на друга пару мгновений, и тишина при этом стояла такая, что слышно было, как ложатся на землю снежинки. И тут он схватил меня за талию и легонько притянул к себе. Мои глаза сами по себе закрылись, а губы сложились в трубочку и вытянулись вперед. В тот же момент внутри все словно вспыхнуло, голова отчаянно закружилась, и я не рухнула в ближайший сугроб только потому что меня удерживали сильные мужские руки. Мы поцеловались.
Это было великолепно, но недолго. Не успела я окончательно умереть от счастья, как поцелуй закончился, а знакомый голос с совершенно новыми нежными интонациями прошептал на ушко:
— Спокойной ночи. Увидимся послезавтра.
Вообще мне меньше всего хотелось, чтобы эта ночь окончилась спокойно. Но та часть мозга, которая не успела отмереть, понимала, что настаивать на продолжении того, что мы только что начали, будет неправильно. И, хотя другая нашептывала, что родителей дома нет и можно спокойно приглашать к себе умопомрачительных боссов, я не поддалась искушению.