— Мы думали, вы еще спите. Разве он не с тобой?
Маша покачала головой. Проснувшись, она не обнаружила его рядом. Не было его и в ванной. Решив, что Виктор спустился в гостиную, она заглянула и туда. Джек лениво приподнял печальную морду, поднялся с пола и подошел к ее ногам. Маша потрепала его по загривку. Виктора не было и здесь. И, судя по всему, он вообще не возвращался домой после ночного происшествия.
— Наверное, он уехал по рабочим делам, — виновато посмотрела она на родителей.
— Да, он ведь у тебя очень занятой человек, — ободряюще улыбнулась мать. – Давайте вместе позавтракаем, а потом мы с отцом отправимся домой.
Маша кивнула. Так будет правильно. Чем быстрее уедут родители, тем скорее покинет она этот дом. Хорошо, если Виктор не вернется к тому времени: она не знала, как вообще смотреть ему в глаза после всего случившегося.
— У вас все в порядке? – мать обеспокоенно взглянула на побледневшее лицо Маши.
— Да, ма, не волнуйся. Немного не выспалась, но все хорошо.
Отец смерил ее долгим взглядом, но промолчал.
Маша опустила глаза и принялась сосредоточенно размазывать по оладьям сметану.
Через полчаса проводив родителей до машины, она вернулась в дом. Что ж, вот и закончился весь этот спектакль. Сейчас она покормит Джека, а затем покинет это место навсегда.
От этой мысли сердце болезненно сжалось.
«Прекрати, глупая», — сердито одернула себя Маша и направилась на кухню.
Это не ее дом, не ее муж. Все это было лишь фарсом, неуклюжей пародией на нормальную жизнь. Ей нечего здесь больше делать. И Виктор лишь вздохнет с облегчением, когда, вернувшись, не застанет здесь свалившихся на него псевдо родственников.
Перед глазами возникла картина: Виктор сидит на диване, держа ее за руку. Его губы растянуты в искренней улыбке, а лицо лучится от радости. Он так умело играл роль ее мужа, что на какое-то мгновение ей показалось, что все это правда. Но это было лишь одно мгновение. Виктор никогда не полюбит ее. Его сердце занято той, чьи картины он хранит как величайшее достояние. А Маша всего лишь жалкий эпизод его активной жизни. Жизни, которой он прикрывает свою боль.
Покормив Джека, она поднялась в комнату. Нужно собрать вещи.
Взгляд остановился на картине с лилиями, и Маша почувствовала укол ревности. Да, что это с ней? Она мысленно отругала себя, заставив отвести взгляд в сторону.
Хватит выдумывать то, чего нет. Виктор – чужой человек. И даже, если он и способен еще полюбить, то уж точно не ее. Маша больно закусила губу.
Неужели она влюбилась? Нет! Даже думать об этом смешно! Она не влюбилась! С чего вдруг? Каких-то жалких два с половиной дня — а уже испытывать до дикости странную давящую тоску? Грусть от мысли, что никогда больше не увидит Виктора? Но ведь это ненормально! Разве можно влюбиться вот так, ни с того, ни с сего? Маша горько усмехнулась. Видимо, она не все о себе знала.