— Эления понравилась Фелисии, а на меня произвело впечатление её резюме.
— Хотел бы я знать, что произвело впечатление на твоего брата, — с иронией замечает Бельтран. — Он явно заинтересовался этой девочкой.
А я явно схожу с ума.
Потому что вместо того чтобы радоваться, что этот паразит так быстро прицепился к Элении, я по-прежнему хочу кому-нибудь врезать. В первую очередь Ксанору, хоть, по-хорошему, прочищать мозги надо мне.
Хотел бы я знать, почему я попросил его от неё отстать? Надеялся таким образом ещё больше разжечь в нём азарт или действительно верил, что он меня послушает и оставит крылатую в покое?
Но Ксанор никогда меня не слушал, а моё поведение явно противоречит нашему с Лэй договору и вообще всем доводам рассудка. Поэтому надо брать себя в руки и позволить Светлой делать свою работу. К тому же, уверен, эта маленькая колючка так быстро Ксанора к себе не подпустит, заставит его помучиться.
Избавившись от общества Сольтов, я подливаю в бокал архес. Алкоголь помогает расслабиться, очистить голову от бреда, что варится в ней вот уже который день. Вроде бы получается… Но ровно лишь до того момента, как я замечаю в коридоре Лэй. Прошу зайти, и Светлая подчиняется, правда, с неохотой, словно моё общество её напрягает.
Это тоже злит. Как и её внешний вид.
Платье облегает фигуру, словно вторая кожа. Уверен, если Лэй повернётся ко мне задом, у меня не останется простора для фантазии. И у Ксанора тоже. В первое мгновение хочется схватить её за руку и потащить в спальню переодеваться… Ну или просто потащить в спальню. Но я душу в себе этот порыв (оба порыва) и начинаю её расспрашивать, пытаясь понять, как обстоят дела с моим братом.
Готов поспорить, у неё на губах нет помады, но от этого они не становятся менее яркими и манящими. Особенно когда эта маленькая бестия закусывает нижнюю губу, и у меня появляется желание проделать то же самое. Попробовать их на вкус. Попробовать её.
Её заверения в том, что она на всё согласна и на всё готова (с Ксанором) выбешивают ещё больше.
Сдерживаюсь из последних сил и напоминаю ей, что она противоречит самой себе.
— Вчера вы заявили мне, что я ни йорга не понимаю в отношениях и что вы сами будете решать, какой будете с моим братом.
— Ну вот я и решаю, — отвечает мне так, словно бросает вызов.
— Быть покладистой? — уже почти рычу я, борясь с желанием почувствовать тяжесть её волос, намотанных на мой кулак, и…
Нет, дальше лучше не продолжать, иначе это вполне может закончиться моей недавней фантазией со столом. К счастью, вовремя появляется Сивилла. В её присутствии я быстро трезвею, быстро прихожу в себя. Я почти не пьянею от алкоголя, но кажется, становлюсь вдрызг пьяным от одного только присутствия этой девчонки. Аромат её кожи теперь преследует меня повсюду и оказывает действие куда более сильное, чем самый крепкий напиток.