«Сколько же ему лет — 17, 18? — думал неприятно удивленный инженер. — И такой молокосос будет искать мое… мое все!»
— Я еще очень беспокоюсь насчет супруги, — добавил инженер. — Ее не было дома, и я думаю — может быть, с ней что-нибудь случилось? Я имею в виду, может, те бандиты, которые похитили мое имущество, они… они сделали с ней что-то, потому что она им мешала?
— Следы убийства есть? — лаконично спросил сопляк.
Инженер вытаращил глаза и поперхнулся.
— Ну там труп на полу, лужа крови, — пояснил Опалин.
Сергей Михайлович позеленел и честно признался, что ничего такого не заметил.
— Мне надо осмотреть вашу квартиру, — объявил Опалин. — Пошли.
— Ваня, если понадобится помощь, звони, — сказал круглоголовый на прощание.
— А что ты делаешь в Ленинграде? — не удержался инженер, когда они вышли на улицу.
Опалин обернулся и смерил его напряженным взглядом.
— Вы, — сказал он сухо.
— Что?
— На «вы» и Иван Григорьевич. Идет? И я вам не Ваня, — добавил он обидчиво.
— Ну я же просто так, без всякой задней мысли… — залопотал инженер, пытаясь приноровиться к стремительному шагу своего спутника.
Они дошли до остановки и сели в трамвай.
— Кого вы подозреваете? — спросил Опалин.
Немного успокоившись, Сергей Михайлович изложил свои подозрения насчет домработницы.
— По объявлению, небось, нанимали? — хмыкнул 17-летний Иван Григорьевич.
— Нет, что вы! — замахал руками инженер. — За нее ручался Кока… то есть Николай. Брат моей супруги.
Судя по выражению лица Ивана, он не доверял ни Коке, ни супруге инженера, ни ему самому. У Опалина была по-юношески тонкая шея, но выражение лица скорее взрослое, а шрам делал его совсем загадочным.
— Скажите, а вы много дел раскрыли? — не удержался инженер.
— Порядочно, — сдержанно ответил Опалин, и Сергей Михайлович воспрянул духом.
Они вышли из трамвая, и инженер повел сурового Ивана Григорьевича к своему дому, то и дело от нетерпения забегая вперед, как преданный пес. Опалин следовал за ним, засунув руки в брюки.
Агент московского угрозыска и потерпевший вошли в дом, поднялись по лестнице, Сергей Михайлович достал ключи, отпер дверь, шагнул внутрь и, охнув, выронил портфель.
Вся мебель стояла на своих местах.
— Вы же говорили, что в квартире ничего нет, — неприязненным тоном промолвил Опалин.
— Говорил, — с несчастным видом подтвердил инженер. — Но…
Он заметался, сунулся в одну комнату, в другую… Опалин следил за ним с выражением глубочайшего презрения на молодом лице.
— Знаете, гражданин, — проговорил он наконец, — а ведь ложный вызов милиции является преступлением.