Общаться с представителями Ада и даже без лимита черпать мощь этого измерения, находясь на официальных контрактах рода – это одно, а вот иметь собственные связи и возможности – совершенно другое. Обделенный и беззащитный я. Хнык.
- Итак, Алистер, - многозначительно протянул Роберт, доставая из сундучка толстенную сигару, - Будь добр объясниться.
- Объявите, лорд мой отец, какой именно эпизод вас интересует. Я приложу все усилия, - нагло заявил я. Не со зла, более того, прекрасно зная, что именно хочет знать граф, но как всегда – раздраженный присутствием Александера.
- Посади выродка на цепь, отец, - прошипел что-то почувствовавший третий сын, хищно раздувая крылья носа, - Он так печется за свою заемную жизнь, что будет вылизывать тебе сапоги за каждый прожитый день!
- Сэр Роберт, уважьте просьбу выродка… - широко оскалившись, я сделал вальяжный жест рукой, заставив бедолагу Александера плеваться в зеркало от переполняющих его чувств.
- Ты. Ни слова больше, - острый палец показал на дрожавшего от ярости Александера, потом перевелся на меня, - Ты. Объясни, почему тобой нарушено «Положение о правах и обязанностях детей аристократов, пункт третий». Имперская канцелярия Японии уведомила меня, что родом Эмберхарт на общих основаниях бы взят заложник другого рода. Подтверждено и заверено императором. Ты, Алистер, как несовершеннолетний, не имел права брать заложников. Более того, даже канцелярия не имела права подтверждения. Я требую объяснений.
- Положение не нарушено, - начал я с главного, - Я никого не брал и не собирался брать в заложники, не имею права. Именно поэтому Канцелярия и прислала полное и заверенное Императором уведомление. Кстати, происшедшее настолько в интересах самого правителя, я прямо удивлен, что он тебе не телефонировал.
Вздернутая бровь отца четырех по-своему неадекватных детей намекала, что требуются подробности.
- Совершеннолетний член рода Иеками, нанесшего оскорбление роду Эмберхартов, сам пришел на территорию Эмберхартов и объявил себя заложником, отдаваясь в руки последних как искупительная жертва, - отчеканил я, искоса взглянув на молчащих братьев, - Вы же не будете утверждать, что Положение запрещает мне оскорбляться от имени рода?
- Нет, все верно, - задумчиво пробубнил Кристофер, - Только что это нам дает?
- Нахлебницу, - пожал я плечами. Подумал и уточнил, - Очень маленькую и шумную.
- А если без шуток? – перед тем, как задать вопрос, Оливер посмотрел на молчащего отца.