Крысы шуршали и скрипели, мерзко хрустя телами, они бегали с одинаковой легкостью по полу, стенами и потолку. Нож в руках мальчишки угрожающе дергался на каждое движение, а его нервы были уже на пределе.
- Что вам от меня надо?! – внезапно заорал подросток.
Это оказалось большой ошибкой. Молниеносный прыжок черной твари, и вот – лишь ее задница и дергающийся хвост торчат снаружи. Все остальное – у Таканаши во рту. И оно стремилось к большему.
Последняя капля. Вот как это называется. Кей не помнил, как он выронил нож. Не помнил, как вонзил свои пальцы в мягкое и подрагивающее брюшко крысы, норовящей залезть поглубже… в него. Подросток осознал себя, стоя посреди жутко воняющей кухни с трясущимися руками. Крыса была размазана по стенам, полу, любимой маминой разделочной доске и, конечно же – по самому парню. Осознает он это куда позже, а пока горящие очень нездоровыми чувствами глаза ищут еще две черные и хрустящие тени, неуклонно наворачивающие вокруг Кея круги.
Прошло полчаса. Стоявшая невдалеке от дома Таканаши высокая и длинная фигура в зеркальной маске и цилиндре вытащила из наружного кармана странную брошь с синим непрозрачным камнем, посмотрела на нее, удовлетворенно кивнув, и отправилась быстрым шагом прочь. Первый урок будущего Героя прошел успешно. Второй будет в понедельник… когда будущий Герой узнает, что его родителей «не стало в живых», а наследство он получит только по завершению академии Якусейсшо.
Настоящая учеба Таканаши Кея, обычного японского школьника, началась.
Проклятие и благословение Древних родов – мы невидимы, легко теряясь в сонме обычнейших малых аристократов, большая часть дохода которых уходит на поддержание должного имиджа и образования для детей. Это помогает обходиться без врагов и друзей, не принимать участие в политике и чужих раскладах. Для графа Эмберхарта это данность, для меня, его четвертого сына – не такая уж большая разница в статусе, ибо четвертый сын никому не известного дворянина – это совершенно не то, что четвертый сын испанского герцога крови Эмилио Варгаса. Вот у юного Хуана, несмотря на все деньги, присылаемые ему отцом, пропасть между его положением и титулом отца – категорически непреодолима и унизительна. Хуан Варгас для испанской аристократии как брелок на руле чрезвычайно престижного автоматического мобиля. С этим ему жить и умереть.
Тем не менее, для той же Скарлет Эмберхарт невозможность посрамить своей красотой и богатством известнейших леди Англии на каком-нибудь приеме была и остается высшей жизненной несправедливостью. Моя старшая сестра имела все предпосылки и внешние данные, чтобы стать бесспорным украшением любого двора Европы, но… указующий жест графа Эмберхарта показывал прелестнице, куда ей стоит направить свою энергию. Заниматься же семейным делом Скарлет отчаянно не желала, удрав вместо этого замуж за француза Монтгомери.