- Благодарю вас, Иеками Рюдзи-сан, - продолжил я разминку спины, - Это новые для меня сведения.
Естественно, что Японии необходимо место, где перерождающиеся «Герой» и «Князь Тьмы» будут иметь возможность пересекаться, конфликтовать, заводить знакомства среди аристократок и осеменять их. Для последнего совершенно необязательно подкладывать наследниц. Рейко? Хм… оу… Так вот оно что…
- Даже в Якусейсшо ты, Эмберхарт Аристер-кун, считаешься одним из слабейших! – жестко продолжил наследник рода, - Такие люди не должны ходить в друзьях у моей дочери! Я требую, чтобы ты к ней более не приближался!
- Ваша просьба не представляется мне выполнимой, Иеками-сан, - тут же отреагировал я. Скарлет, как я тебя сейчас понимаю, вредная эгоистичная сестра! Вместо того, чтобы воззвать к силам ада, вломить обоим напыщенным засранцам так, чтобы они остаток дней пролежали в постели, а заодно плюнуть на их родовой алтарь, я сижу, кланяюсь, говорю вежливые вещи и с тоской думаю о тридцати килограммах циркониевой взрывчатки под седалищем ждущего меня Баркера.
Младший из гопников вскочил, сжал кулаки и шарахнул во все стороны своей перекачанной аурой. По кимоно Рюдзи с сухим треском пробежали синеватые разряды электричества, оставляя мелкие дымящиеся подпалины.
- Ты… - заскрипел младший Иеками зубами.
Я почти услышал «Вообще понял, с кем связался?», но тут рявкнул местный хозяин:
- Рюдзи! Иди, остынь! Мы с Эмберхарт-куном поговорим без тебя!
Почти минуту старый и молодой мерялись взглядами, а я сидел и гадал – какая муха их укусила? Сказать, что такое поведение нехарактерно для выдержанных японцев – это ничего не сказать. Пригласить в дом с поводом «благодарности», вместо этого наезжать, давить и требовать, причем, определенно точно не зная, к кому ты вообще обращаешься…
Рюдзи убрал ауру и быстрым шагом удалился из комнаты, явно недовольный приказом.
Что, неужели Якусейсшо настолько «мусорный» бак?
Пара выкуренных сигарет и наблюдение за карпами в прудике сняли большую часть напряжения. Все это время глава рода стоял и делал вид, что тоже любуется рыбами.
- А скажи-ка Эмберхарт-кун, что послужило причиной столь категоричного… мм… отказа? – старец с воинственно загнутыми кверху остатками волос, потер спину, демонстративно кряхтя. Бросив на меня лукавый взгляд, мужик, на котором можно было возить кирпичи мешками, быстро спросил еще, – Неужели Рейко-чан так понравилась? Прямо настолько?