Габриела отшатнулась от нее, как от прокаженной. Роксана способна на все, особенно такая — одержимая ревностью и злобой. Но уйти было невозможно, Роксана загородила ей дорогу.
—Он уже приглашал тебя на край света, подальше от людей, где вы будете совсем одни? — вкрадчиво вопрошала она. — А то, что никто, кроме тебя, не делал его таким счастливым, говорил?
Сердце у Габриелы упало. Роксана слово в слово повторила то, что говорил ей Рикардо.
—Я могу написать тебе целый список, длинный список женщин, побывавших в этом путешествии на краю света, — с горечью, без тени ехидства говорила Роксана. Габриела невольно все больше верила ей. — А про замужество он не заикается или откладывает на неопределенный срок, я угадала? Я тебя предупреждала.
Габриела, как могла, скрывала свое потрясение. Но Рикардо сразу заметил перемену: полчаса назад из палаты вышла счастливая, напевающая Габи с пустым кувшином, а вернулась мрачной, избегала смотреть ему в глаза. На его тревожные вопросы она отвечала уклончиво. Рикардо догадался, что за дверью ее подстерегла эта назойливая психопатка Роксана и наговорила гадостей о нем. Вскоре, сославшись на усталость, Габриела ушла.
Хорошо, что у нее был родной человек, которому она несла все свои горести и обиды. И сейчас ей больше всего хотелось пожаловаться матери и попросить у нее совета.
—Мамочка, я хочу исчезнуть, хочу умереть! — Габриела уже не сдерживала слез, они принесли ей небольшое облегчение. — Я ничего не понимаю в этой жизни. Я безумно любила его, всегда была искренней и вот получила такой удар из–за угла.
Консуэло задумалась. Ей хотелось быть справедливой к Рикардо. Конечно, он легкомысленный, но его чувство к Габи. похоже, настоящее.
—Доченька, со времен сотворения мира есть только один способ сказать «я люблю». Все слова давно стали привычными, а новых не придумали. Конечно, всем своим поклонницам он говорил эти милые глупости, но это еще ничего не значит.
Консуэло вспомнила, как Рикардо не раз приходил к ним в дом, искал Габриелу. Он был в отчаянии. Это не было притворством. Но Габи уже ничему не верила.
—Он лгун, лгун, мама! — повторяла она. — А я дурочка. Я поверила ему, размечталась.
Бездельник Рамиро с утра до вечера болтался возле домика Груберов. Ему просто нечего было делать, на работу он давно не ходил, а на выпивку денег не стало. Ведь раньше сердобольная Консуэло давала ему мелочь на пиво.
Время от времени, в отсутствие старших детей, он прокрадывался в дом навестить Консуэло. Она охотно беседовала с ним, жаловалась на болезнь и вынужденное безделье, но вернуться не позволяла. Она видела, как боятся дети того, что она простит Рамиро. Осуждение детей было для нее страшнее одиночества.