Что увидел Соколов?
— И как это выглядит? — как можно более безразлично спросил я. — В двух словах, для чайников?
Выражение «для чайников», кстати, занесли сюда первые «провалившиеся», лет десять назад — с тех пор оно примелькалось и вошло в обиход — впрочем, скорее среди именно что «провалившихся», «местные» его понимали, но почти не использовали.
Именно потому я его и употребил — показать парню, что он угадал. Секрета в моей «иномирности», конечно, нет — тут этим никого не удивишь, но я уже заметил, что здешняя молодёжь частенько стесняется задавать подобные вопросы.
— Ну любая аура имеет свой цвет, — лицо Соколова посветлело — видимо, понял, что попал в цель, но он опять замялся, видимо, подыскивая слова, — а у вас она ещё это, как бы… искрит.
Искрит? Интересное словечко. Зловредное воображение сразу нарисовало искрящийся нимб. Серж, не мысли о себе слишком много, ты не пуп земли.
— …А там, после стычки с «медведем», она у вас вообще аж вспыхнула, — подытожил колдун. — Я как раз во все глаза смотрел, ауры искал — меня иии… инструктировали, что место опасное.
Век живи — век учись. Дежурные колдуны для меня (да и для всех, наверное) быстро стали некоей деталью антуража — а учитывая, что чаще всего они помалкивали, специфика их работы «на маршруте» обычно не оглашалась. Получается, они отлично следят за аурами всех, кого видят!
Прокололся пацан? Или специально рассказал? Или в этом вообще нет ничего секретного, просто у меня фантазия разыгралась?
Последний вариант вполне вероятен.
— Из другого, тёзка, — улыбнулся я. — Год уже здесь.
— И… как там? — прозвучало это настолько просительно, что я чуть не рассмеялся.
Любопытство. Обычное, детское почти любопытство. Какой уж тут засланный — у пацана на лице всё написано…
Только что ему рассказать?
Про то, что Питер, Москва и другие города там стоят как ни в чём ни бывало, что там живут в чистоте, без опасности? Что его ровесники проводят всё время за компьютерами, которых тут в глаза не видели? Что можно идти пешком за город, потому что сожрать тебя могут разве что комары, да и то не всегда? Что оружие там — скорее исключение, чем правило, а колдовства и всяких аур вообще нет?
И что туда не вернуться — потому что, как мне пояснили в исследовательском отделе чуть не в первую же неделю здесь, «пробои» открываются редко, хаотично, непредсказуемо, и неизвестно, куда именно выведут…
Я открыл было рот, чтобы отделаться общей, ничего не значащей фразой, но меня выручил вернувшийся Плотников:
— По машинам, рация вторая волна! Волк, вы в голове, мы замыкаем!