— Собрать бы яблочек. Варенье из них офигенное.
— Кислятина, — отозвался из–за руля Славик.
— Что ты понимаешь…
— Ну и соберись, скатайся, — не выдержал я.
— Через Болото? Добрый ты, Волк…
— Доброго человека Волком не назовут, — философски изрёк Королёв, выворачивая руль — дорога перед бывшим железнодорожным мостом сворачивала направо, уходя перпендикулярно реке вдоль бывшей железнодорожной ветки. Жаль, что путепровод моста обрушен, и обрушен крепко — иначе сейчас конвой почти без проблем прошёл бы по набережной к южному КПП. Говорили, что выправить его может разве что кран железнодорожного восстановительного поезда, но вот незадача — рельсы вдоль болота были разворованы довольно давно… А потом и кран пришёл в негодность.
Туман стал гуще — тот бензовоз, что перед нами, был более–менее виден, а вот от предыдущего — лишь красные огоньки задних противотуманок. ГАЗик Плотникова не видно в принципе.
Представляю, каково там водителям бензовозов. Для нас эти хохмочки стали нормой — помогают снять напряжение, а они в кабинах в одиночку — ну, понятно, с дробовиками и пистолетами, тут без этого никуда. Еще и несколько тонн горючки за спиной — рехнуться можно. Кстати, бензовозов три, а нас в этот раз отправили всего двумя машинами — маловато.
Справа в тумане проплыла старая кирпичная трансформаторная будка, за ней начался самый натуральный лес, всего в одном месте прорезанный наискосок просекой — кто–то говорил, что она осталась от старой железнодорожной ветки, чуть ли не с войны. Туман навалился, словно ватное одеяло — обочины дороги видно, первые два ряда деревьев — тоже, а дальше — сплошная муть.
Стас вертел головой на все сто восемьдесят с левой стороны дороги, где железнодорожная линия, я — с правой, в сторону леса. Вроде движения не видно — и спереди тихо, значит, тоже ничего не видят. Бензовоз перед нами грузно переваливался на ухабах, нас тоже мотает нещадно — главное, не вывалиться под шумок, если Королёв поддаст газу, ремень безопасности есть только у пулеметчика, импровизированный — он–то вообще на ногах. Кюветы тут нечищенные, края дороги никто не подсыпал, так что экстрим ещё тот.
Как же медленно… Нервы уже на пределе.
Вот справа показался раздолбанный бетонный забор, когда–то огораживающий телебашню. Циклопической ржавой конструкции не видно, всё затянуто.
Так, а это что за фигня? Показалось, или только что был чей–то то ли крик, то ли взвизг?
СКС я вскинул инстинктивно.
— Внимание, вижу движение! Справа, два часа, у пролома!
Стас с лязгом развернул пулемёт:
— Щас мы его…