— С первого КПП уже звонили, — солидно отозвался вахтёр, пожилой дяденька с обвислыми усами и носом–уточкой. — Веди в восьмой кабинет, второй этаж, направо.
Мог бы и не говорить, я этот кабинет на всю жизнь запомнил — год назад меня, едва отошедшего от шока, тоже привели именно сюда — по дороге влив чего–то крепкого. Что ни говори, повезло, что на меня тогда наткнулись Охотники — ну, как «наткнулись», услышали мою пальбу, благо были недалеко, возвращались из рейда. Вожака–то я тогда завалил, а вот три остальных волка, если что, вполне успели бы меня порвать, хоть при гибели вожака стая, независимо от размера, и теряла большую часть своего гонора…
В коридоре второго этажа слонялось несколько человек, но у дверей «восьмерки» вполне ожидаемо никого не было. На двери под цифрой «8» красовалось табличка «Приём гостей», скорее всего позаимствованная в какой–то гостинице или вроде того и прикрученная сюда просто ради прикола — причём недавно, год назад её ещё не было.
По привычке постучав, я сразу дёрнул дверь:
— Можно? Волков, с новенькой.
— Заходи.
В кабинете был Хорошин, мужик лет пятидесяти, больше похожий на работягу, чем на конторскую крысу — меня в своё время тоже он принимал. Всё тот же потёртый пиджак сидел на нём как на корове седло.
— Здрасте, Пал Степаныч. Вот, привёл.
— Здоров, Волк.
Тьфу ты, и он туда же. Ну а как ещё — он, собственно, первым это «Волк» и выдал, когда услышал мою историю. Ладно хоть никто пока ещё не додумался называть «Серый Волк».
— Заходите, садитесь. — Хорошин поднял трубку внутреннего телефона, дождался ответа, бросил коротко: «Они у меня», после чего сделал широкий жест рукой, указывая на деревянные стулья напротив массивного старинного письменного стола. Маша, оглянувшись на меня, осторожно присела на краешек — стулья были мощными и ничуть не эргономичными.
— Я пошёл, — ткнул я пальцем через плечо. — Ещё до восьми дежурю.
Павел Степанович мельком бросил взгляд на настенные ходики — они показывали начало четвёртого — и замахал руками:
— Садись, садись. Ты нам тоже нужен, как свидетель. Большакова я уже предупредил.
Ага, предупредил он… Выскажет–то потом Большаков мне. Вдруг что срочное — а в группе минус один человек.
Видимо, на моём лице это ясно отразилось, потому что Хорошин сказал:
— Садись, не выпендривайся. У вас всё равно в это время планового ничего нет.
Да мне–то что… Я опустился на стул, постаравшись устроиться как можно удобнее, карабин демонстративно прислонил к столу.
Степаныч мельком покосился на СКС, отошёл к столику у стены, накрытому клеёнкой, воткнул в розетку электрочайник — разумеется, не привычный мне пластиковый, а здешний, потёртый алюминиевый, по сути кастрюлька с носиком и встроенным кипятильником. Всё равно шик — электричество использовать для чайников могут себе позволить далеко не все. Мы в дежурке, например, на печке кипятим — конечно, торфяная ТЭЦ на базе бывшего депо выдает электроэнергию, но не то чтобы Вокзальный её особо разбазаривал. Да и большая часть идёт на производства — даже при том, что КПД ТЭЦ заметно поднят выпускниками Колледжа.