Вот и приходится периодически кататься в Гидрострой — так–то и недалеко, и десятка километров не наберётся. Раньше это вообще были районы одного и того же города, городской автобус ходил, но — не сейчас.
Остановились на проходной, расписались за выезд, и внедорожники, выкатившись за пределы Базы, протряслись по второстепенной и вывернули на Космонавтов — центральную улицу.
Еще там, «в другой жизни», мне приходилось пару раз заезжать в этот небольшой городок — правда, здешняя версия, развитие которой остановилось в критичном восемьдесят третьем, заметно отличалась от привычной. Впрочем, слева точно так же тянулась вереница огромных трёхэтажек ещё довоенной постройки, разве что и справа стояла череда одинаковых деревянных двухэтажек, тоже древних, как какашки мамонта — в том городе, что я видел «у себя», их давно снесли, а тут вполне использовали. Жить можно, а что еще надо…
Сентябрь ещё только начинался, погода стояла тёплая, люди на улицах есть — а вот детей не видно. Занятия в школах уже идут — как ни крути, учиться надо, нынешнее руководство города это быстро просекло. Особенно когда стало ясно, что детишки, народившиеся… «после», отличаются от тех, что были «до».
Выездные ворота находились на пересечении Космонавтов и Партизанской — в стену были встроены пятиэтажки, ограничивающие Вокзальный с этой стороны. Своё наименование поселение получило по вполне прозаичной причине — именно в этой части города когда–то находился вокзал, ныне не действующий за ненадобностью. Выезд был сделан шлюзом — бетонный коридор, в который поместились бы две фуры, ворота на входе и на выезде. По бокам — стрелковые ДОТы, причём поставленные так, чтобы огонь можно было вести и внутрь ограды, и наружу, потасканный БРДМ городской милиции — у них таких всего два, и еще кое–что из брони есть у боевой группы.
И, разумеется, поверху мостки, с которых отлично простреливался коридор–шлюз.
Дежурный милиции вдумчиво проверил документы, бегло просмотрел количество стволов и махнул рукой, чтобы открывали шлюз. Плотников уже начал было материться, когда рядом с ГАЗиком появился белобрысый паренёк на вид лет 20 в потёртой кожаной куртке, с арбалетом в руке — лёгким, из тех, что можно взвести без упора ногой:
— Кто Павел Иваныч? Я Соколов.
— Смежники, чёрт бы вас побрал, — набросился на него Пашка. — Где ты раньше был? Нам весь день тебя ждать?
Паренёк замялся:
— Простите, Пал Иваныч, задержали меня в нашем комплексе…
— Дают школьников, — продолжал ворчать Плотников. — Тебе хоть 16-то есть?
— Мне 22, — насупился Соколов.