Он говорил всерьез. Я быстро оценил ситуацию. Несмотря на создавшееся положение, я еще надеялся на сотрудничество с софтдаунским комитетом, чему бы отнюдь не способствовало созерцание того, как двое верзил вытаскивают меня из-за стола, неизбежно приводя в беспорядок мой туалет. Поэтому я встал сам, скользнул за спинку кресла и сказал Дойлу:
– Осторожнее, пожалуйста, я боюсь щекотки.
Без четверти шесть того же вечера я сидел на стуле в убогой комнатушке хорошо знакомого мне здания на Леонард-стрит. Я устал, разочаровался в жизни и проголодался. Если бы я знал, что произойдет через шестьдесят секунд, без четырнадцати шесть, мое настроение наверняка претерпело бы изменения, но я не знал ничего.
Я испытал массу неприятных эмоций, хотя меня никто не сажал в клетку и даже не держал под стражей. Препровожденный сперва в десятый полицейский участок, к кабинету Кремера, я, всеми забытый, просидел там пол-часа, после чего мне заявили, что, если я хочу видеть инспектора Кремера, меня следует отправить в другое место. Поскольку я не выразил желания видеть Кремера, но устал от бесплодного ожидания, то согласился на предложение некоего типа в форме присоединиться к нему. Он проконвоировал меня в такси до Двести сороковой Центральной улицы, поднял на лифте и, вцепившись в мой рукав, долго вел по коридорам. В результате мы добрались до жалкого углубления в стене со скамьей, на каковую он меня и усадил. Сам он тоже сел. Через некоторое время я поинтересовался, кого или чего мы дожидаемся.
– Слушай, парень! – взорвался он. – Похож я на хорошо информированного человека?
Я уклонился от прямого ответа.
– С первого взгляда – нет.
– Верно. Я вообще ничего не знаю. И не спрашивай ни о чем.
Решив таким образом свои проблемы, я притих. Люди, набор которых вы всегда встретите на Двести сороковой, не переставали шнырять по коридору в обоих направлениях. Скамейка сотрясалась от их топота через каждые тридцать секунд. Наконец, не выдержав бесконечных подпрыгиваний, я обратился к проходящему мимо человеку в форме:
– Капитан!
Он остановился и, оглянувшись, увидел меня.
– Капитан, – сказал я, – умоляю, выслушайте. Меня зовут Арчи Гудвин. Живу на Восточной Тридцать пятой улице. Вместе с Ниро Вульфом. Офицер, сидящий рядом, приклеен ко мне для того, чтобы я не сбежал. Пожалуйста, пришлите сюда фотографа. Мне необходим снимок вот в этих штуковинах, – я потряс руками в наручниках, – как важная улика. Человекообразное существо в двубортном пиджаке по имени заковал меня в кандалы, и я намерен возбудить против него дело за незаконный арест, оскорбление личности и публичное издевательство.