На подбородке Девона дёрнулся мускул, и ему потребовалось время, чтобы ответить.
— Скажи Виктору, что у меня чёрные клинки. Настоящие, наполненные магией. Если только не хочешь стать причиной, по которой он не получит оружие, в котором так сильно нуждается?
Блейк зашипел, услышав скрытую угрозу в словах Девона. В конце концов, он точно знал, на что был способен его отец.
— Перезвони мне через десять минут, — снова прорычал он и повесил трубку.
И так мы ждали десять минут в тишине. Каждая минута казалась длиннее предыдущей. Когда время истекло, Феликс снова набрал номер Блейка. Телефон прозвенел три раза, прежде чем ему ответили.
— Господин Синклер, — из динамика раздался ровный голос Виктора. — Я ожидал, что вы позвоните мне с предложением, но не думал, что оно окажется таким интригующим.
— Моё предложение простое, — объяснил Девон. — Чёрные клинки в обмен на мою маму, Анджело Моралеса, Вильяма Реджинальда, Мо Каминского и всех других Синклеров, которых вы держите в заложниках.
— И как я узнаю, что на этот раз вы передадите мне настоящие чёрные клинки, а не ещё больше подделок?
Девон сделал глубокий вдох.
— Потому что это я украл клинки из потайной комнаты в вашем кабинете. Мне понадобилось две недели, чтобы забрать их всех. Но поверьте, они у меня. Если хотите, могу отправить вам фотографии с кодом, которым вы помечали оружие.
Молчание.
— В этом нет необходимости, — в конце концов ответил Виктор. — Полагаю, вы хотите, чтобы обмен состоялся как можно скорее.
— Да. И я хочу получить от вас обещание, что вы не причините вреда моей маме и другим Синклерам.
— Ваша мать ещё цела… более или менее, — промурлыкал Виктор, и в его голосе прозвучало удовлетворение. — Ничего такого, чего нельзя исцелить, использовав немного сока шипокола. — Он замолчал. Ну, возможно, потребуется и много.
Девон стиснул зубы, а его руки сжались в кулаки, однако ему удалось проигнорировать очевидную насмешку. Мы все знали, что Виктор пытал Клаудию, чтобы заставить её рассказать о местонахождении оружия. Тем не менее слышать, как он говорит об этом, было ужасно, особенно в такой холодной и небрежной манере.
— То же относится и к мистеру Каминскому, — продолжил Виктор тем же удовлетворённым тоном. — Хотя, должен признать, что во время его допроса я действовал более… энергично.
Я втянула в себя воздух, потому что моё тело охватила раскалённая до бела ярость. Но я сжала губы и заскрежетала зубами, чтобы удержаться от проклятий в его адрес. Без сомнения, это было именно то, чего хотел Виктор. Он причинил боль Клаудии и Мо, а теперь хотел причинить боль и нам, хвастаясь тем, как он их мучил. Что ж, он за это заплатит. Заплатить за всё.