Девон протянул руку и обнял меня. Я придвинулась ближе и положила голову ему на плечо. Так мы просидели несколько минут, держась и опираясь друг на друга.
— Я знаю, что ты беспокоишься о сегодняшнем вечере и о том, что может случиться, — наконец сказал Девон. — А вот я не беспокоюсь.
Я отстранилась и посмотрела на него.
— Почему?
Он сверкнул зубами.
— Потому что спину мне прикрывает Лайла Мерривезер, выдающийся вор.
В его зелёных газах сияла искренность и абсолютная уверенность в том, что мы сможем спасти остальных, не попавшись в плен и не погибнув. Это были уверенность, которую я сама не испытывала и оптимизм — доверие — которое я не заслуживала.
— Дея сказала мне то же самое перед тем, как её схватили, — сказала я, и мой желудок снова сжался от чувства вины. — И посмотри, чем это обернулось.
— Дея сказала так, потому что знает, что ты сделаешь всё, что в твоих силах, чтобы спасти её и остальных, — ответил Девон. — Так же, как знаю я.
Он продолжал мне улыбаться, и это доверие в его взгляде вспыхнуло ещё ярче, наравне с другим, более глубоким чувством, от которого у меня перехватило дыхание, поскольку оно было таким интенсивным.
Девон прочистил горло.
— Что бы ни случилось сегодня вечером, я хочу, чтобы ты знала одно — я люблю тебя Лайла.
Слёзы жгли мне глаза, а в горле застрял ком, и я не могла говорить. Всё, что я могла — это смотреть на него, гадая, что такого я сделала, чтобы заслужить такого замечательного парня в своей жизни, как он. Ответ? Ничего… абсолютно ничего. Но теперь, когда он стал частью моей жизни, я собиралась оберегать его — несмотря ни на что.
Я обхватила его лицо руками, наклонилась и поцеловала, вложив все чувства, всю любовь в этот один поцелуй, в этот один момент. Девон крепче обнял меня и притянул к себе, так что я оказалась у него на коленях. И все это время мы не переставали целоваться, наши губы, наши рты, наши сердца снова и снова сливались воедино, в попытке насладиться этим моментом, поскольку мы оба знали, что он слишком скоро закончится, и мы, возможно, больше никогда не сможем быть вместе.
Спустя минуту мы отстранились. Мы оба тяжело дышали, продолжая смотреть друг другу в глаза. Я хотела сказать Девону те же три слова, даже уже открыла рот, чтобы сделать это. Но в последнюю секунду струсила.
— Я… ты тоже мне дорог, — прошептала я. — Настолько, что меня иногда это даже пугает.
И я действительно боялась. Так сильно, что мне просто не хватило смелости сказать вслух, что я люблю Девона. Потому что я любила маму, и Виктор её убил. Я не хотела потерять Девона таким же образом. Конечно, было глупо думать, что, произнеся эти слова, я каким-то образом увеличу опасность, в которой Девон уже и так находился, но я всё равно не могла избавиться от ощущения, что могу его сглазить. Поэтому я прикусила нижнюю губу и посмотрела на него, пытаясь, насколько возможно, дать понять, что у меня на сердце.