А ведь правда снег поглощал звук. Миронов заметил это только сейчас, впервые в жизни. Любое сказанное слово тонуло в белой массе мерзлой воды и почвы, как ночные крики в подушку. Это было какое-то эхо-обратное явление, звук просто ударялся о плотный морозный воздух и замертво падал в зимний пушистый эфир, прежде чем долететь до ушей собеседника. Никто не услышит твоих криков, если что-то случится… Этим можно напугать кого угодно.
— Примерно? — так же надрывно произнес МВД.
— Плюс-минус десять — двадцать метров, — вступился мужчина. — Мы запомнили место по этому тоннелю. — И он указал на тянувшуюся вдаль шеренгу башен ЛЭП.
— Вы же ехали оттуда, правильно? — И он показал в противоположную от города сторону.
Мужчина с женщиной кивнули.
Виктор Демьянович покрутился на месте, оглядывая местность и щурясь от едкого белого света, протискивающегося в глаза с невероятной силой, и быстрыми шагами пошел в сторону города.
— Вы куда? — крикнул оперативник, но МВД отошел уже на приличное расстояние, так что, даже расслышав, не стал отвечать.
Он искал трубу, коллектор, о котором говорил мальчик. И нашел. Взбудораженный нервным накалом, Миронов шел вдоль дороги быстрыми широкими шагами и постоянно вертел головой в поисках стока. Виктор Демьянович пытался сейчас вспомнить свой сон, найти в окружающем его пейзаже хоть какую-то зацепку, намек, который бы напомнил ему о часто приходящем сновидении. Но ничего близкого к тому, что он видел во сне, не было — все отдаленно похоже, но не то, и мальчик не тот. МВД какое-то время назад вдруг осознал, что, если это то, что он ищет, он это обязательно почувствует — сердце забьется чаще, тело подскажет или голову начнут одолевать назойливые мысли, но тут вдоль дороги у канавы, засыпанной снегом по колено, было пусто — просто легкое волнение, нервозность…
— Здесь! — крикнул Миронов и шагнул в снег, который тут же начал забиваться в ботинки и под обе штанины.
Он перемахнул через огромный сугроб и начал спускаться по мерзлой земле вниз, в большую и глубокую канаву. В одном месте склон прервался, и из-под дороги высунулась большая труба. Из нее пахнуло теплой сыростью и затхлым, тошнотворным запахом канализации.
— Саня! — громко и протяжно крикнул Виктор Демьянович, и через несколько мгновений над ним из-за сугроба появился оперативник. — Похоже, где-то здесь он и очнулся.
— Как думаете, как он тут оказался? — борясь с подступающим холодом, промолвил Александр. — Его сбросили с машины? Может, притащили? Или он сам пришел?
— Уж прости за подробности, я нюхал вещи мальчика. Они пахнут канализацией, так что, думаю, сюда он попал вот из этой трубы. Либо уровень воды поднялся, и его выкинуло, либо он сам вышел из трубы, но не помнит этого.