Когда огонь вырвался из моего тела, опаляя воздух, я испугался, что переборщил. Тела ведьм горели в воздухе столь интенсивным жаром, что они, должно быть, мгновенно погибли. Их пылающие испепелённые останки упали в море. Но…
Я же собирался оставить одну в живых.
Мои крылья били по воздуху, пылая, и я выругался, матеря самого себя. Я только что выпустил жар самих Помпеев.
Я всматривался в океан, отчаянно ища признаки жизни, магии. И мгновение спустя я увидел то, что искал — одинокую ведьму, поднимающуюся из моря.
Ничего ещё не потеряно. Её глаза светились ледяным гневом. Её холодная магия скользнула по моей коже, заставляя мышцы застыть. Я позволил жару немного выйти из моего тела, волнуя воздух. Но в этот раз я сохранял контроль. Я оставлю её в живых, чтобы получить то, что мне от неё нужно.
— Покорись мне! — мой голос разносился ветром. — Или прими ту же кару, что и твои подружки.
Она подлетела ближе, кружа возле меня в воздухе. Её синие губы шевелились, будто она говорила, но движения не совпадали с произносимыми словами.
— Я поклялась в верности одной богине. Древней. Твоей жене, твоей истинной любви.
— Она ни то, ни другое, — мой голос звучал так, будто тоже эхом отражался от моря.
Ведьма кружила всё ближе.
— Это ты должен покориться. Богиня требует этого. Убей свою наречённую и освободи себя. Если ты этого не сделаешь, то останешься проклятым. Ты не сможешь вознестись. Ты останешься заточённым в этом теле, и мы перетрём тебя в пыль. Мы втопчем твои развращённые останки в землю. Ты останешься здесь навеки. Будешь гнить в серной почве, где тебе и место. Твоя душа останется здесь, Салем, созерцая, как мир продолжает жить. Выхода нет. Нет, пока ты не отрубишь ей голову. Смерть Аэнор. Смерть твоей наречённой.
Я едва не задыхался от ярости. Когда она рванула ко мне по воздуху, я молниеносно быстро схватил её за горло. Если заставлю её потерять сознание, то смогу вырвать магию из её тела. И верну только тогда, когда она пообещает исцелить Аэнор.
Но пока я сжимал её горло и сдавливал трахеи, её губы шевелились и подёргивались. Это выглядело как предсмертные спазмы обезглавленной Горгоны, и я не сразу осознал, что она шепчет. Даже со сдавленным горлом она шептала. Её ледяная сила волнами прокатывалась по мне, и я уловил некоторые слова на языке фейри — ледяные слова, разносившиеся над морем.
«Наречённая… смерть… проклятье…»
Теперь её ледяные когти оказались в моей груди, распространяя мороз по крови. Такое чувство, будто по моим венам двигались ледники.
Она одерживала верх.
Разочарование раскололо меня надвое. Сейчас мне придётся убить эту ведьму, а значит, я ничуть не приблизился к нахождению лекарства от проклятья Аэнор.