Я услышала, как дыхание застряло в горле Салема. Это стало для него новостью.
Он не мог вознестись.
— Так сними проклятье, Ришель. Мы пришли к согласию, — он сохранял ровный тон.
Она надула губы.
— Но высшие силы не позволят мне снять проклятье, пока ты не выполнишь другое задание.
— О? — резко переспросил он. — Что за задание?
Моё сердце бухало как гром, рокочущий на горизонте. Такое чувство, будто весь зал задержал дыхание.
— Ты должен найти свою наречённую.
Салем почти незаметно притянул меня чуть ближе.
— А что потом?
Она подняла ладони к потолку.
— Затем ты должен убить её. Только так ты будешь свободен и волен выполнить своё предназначение. Похоже, ты должен заплатить за содеянное в прошлом, и это твоё наказание. Это твоё искупление грехов.
Весь воздух покинул помещение. Теперь я чувствовала себя так, будто стою на узком как лезвие бритвы утёсе, на осколке камня, и по обе стороны разверзлась бездна. Упади я в одну сторону, и Салем останется проклятым, привязанным к этому миру… он снова погрузится в безумие, сжигая всех вокруг себя.
Упади я в другую сторону, и Салем убьёт меня.
И это правда, поскольку Ришель была оракулом и не могла лгать. «Только не это». Разочарование растеклось по моему телу, как тёплая кровь растворяется в воде.
Салем тысячи лет желал этого предназначения — вновь править как бог. Он говорил об изгнании из городов, изгнании в мир без смысла. Но не думаю, что он на самом деле говорил о Маг Мелле. Его истинная боль — изгнание с небес. Он тысячи лет бродил здесь, оставаясь пустым, и с тех самых пор томительно мечтал вернуться.
И всё, что ему нужно — это вогнать клинок в моё сердце. Несложно, когда у меня есть лишь капелька магии.
Моё сердце теперь билось лихорадочно, и я обвела взглядом жителей двора, одетых в грубую, суровую одежду. Здесь я на вражеской территории, абсолютная чужачка.
И я сидела на коленях мужчины, которому поручили убить меня, чтобы стать богом.
Как сильно я могла ему доверять? Надо ли мне сейчас потянуться к тому осколку стекла?
Я украдкой взглянула на Салема. Впервые с нашего прибытия сюда он позволил своей маске соскользнуть.
Новости шокировали его, и это отразилось на его прекрасном лице. В следующее мгновение его собранность вернулась — это выражение скуки и лёгкая улыбка. Но я видела достаточно, и его сердце билось так, что могло эхом отражаться от стен.
— К сожалению, леди Ришель, — сказал он. — У меня нет наречённой. Ты же могущественна, не так ли? Должен быть и другой способ.
Биение моего сердца немного замедлилось.
Ришель испустила протяжный вздох.