Серковский взял и достал буквы, каких нету ни в каких азбуках на свете.
Буквы получились такие.
Баранидзе Георгий Александрович инкогнито ездил с господином Карповым Владимиром Матвеевичем в Варшаву, где одиннадцатого дня прошлого мая означенные господа предавались предосудительным действиям в доме господина Юзефа Салецкого (улица Пивная, дом номер двадцать девять, во втором этаже). А шестнадцатого дня прошлого мая господин Карпов обратился к доктору Л., который уже давно знал господина Карпова за больного плохой болезнью, и получил от доктора рецепт на сулему с висмутом и хороший совет показать кому следует, где живет означенный доктор Л. Семнадцатого дня прошлого мая к доктору обратился господин Баранидзе и прочее.
Еще Серковский достал буквы про то, что Баранидзе при живом Атлетическом обществе с плохой болезнью наладился жениться — для порядка и для поправки своего капитала, который был сначала сильно большой, а потом уже стал сильно меньше. И что невеста со своим папой сильно заплачут, если узнают про то и про это тоже.
Из науки уже давно известно — человека устроили так, что все на свете для человека кончается, тем более буквы и слова.
Баранидзе-племянник не стал ждать, когда у Серковского народятся новые буквы, и предложил договориться. Сторговались на сто тысяч без никаких в будущем, и на молчок тоже сторговались. Тем более Баранидзе тихонечко попросил у Серковского расписку, что сто тысяч получаются на сиротку Фаину в знак и прочее.
Серковский и Баранидзе-племянник разошлись хорошо, хоть были как волк волку.
При царизме вся буржуазия между собой была как волк волку. А из науки уже давно известно, что волк волка видит издалека и потому ничего на свете не выклюет. Так и получилось.
* * *
И вот Серковский через бумагу от Елизаветы, которая переняла от Новикова наследство и Фаину, стал по закону опекать Фаину с фаинским капиталом.
Серковский положил капитал под хороший процент и сделал так, чтоб брать оттуда по десять тысяч в год на разное — вроде для Фаины. Еще Серковский сделал на бумаге условие, что Фаина получит свое, только когда выйдет замуж за мужчину, которого Серковский одобрит своими руками. Тем более Серковский уже собрался в нужную минуточку сильно одобрить себя. Еще на бумаге записалось, что если Фаина умрет незамужняя, так капитал перейдет Елизавете или наследнику Елизаветы.
Серковский доложил Елизавете про то, про что Елизавете полагалось знать.
Серковский решил не рассказывать Фаине про капитал, чтоб Фаина не забаловалась.
Елизавета своими руками одобрила решение мужа. Елизавета теперь все время одобряла Серковского и гладила своего мужа каждую минуточку.