Из-за ближайшей горы внезапно донесся грохот. Настолько сильный, что аж горы содрогнулись. Говорят, там обнаружили залежи угля и в связи с этим тянут дорогу до города. Грохот взрывающегося динамита раздается именно оттуда. Эти звуки разрывов в последнее время можно услышать по несколько раз на дню.
Сидевшая на корточках за прополкой Ёнсун распрямилась, сняла с головы полотенце и встряхнула им несколько раз. Один волосок слетел с него и, покружив в воздухе, медленно опустился среди веток хлопчатника. Обтерев полотенцем пот со лба, щек и шеи, она осмотрелась: не видно ли кого на проселке по ту сторону поля, расстегнула верхнюю пуговицу рубашки и торопливо вытерла пот на спине и груди. Потом, так же спешно застегивая пуговицу, оглядела поле: сколько хлопчатника осталось еще прополоть. Если сегодня удастся закончить всю работу, то будет легче отпроситься у матери в город на завтра. Цветы хлопка лоснились под лучами солнца словно намазанные жиром. И сегодня этот белый лоск казался почему-то таким необъятным.
Ёнсун взглянула на небо. Солнце было в самом зените и палило нещадно. Казалось, оно успокаивает ее этим: мол, не переживай, до сумерек еще далеко. Над макушкой ближайшей горы клубились облака не белого, а скорее сизого оттенка… Казалось, за их малюсенькими округлыми бугорками копошились какие-то полупрозрачные симпатичные крошечные существа.
«Ладно, отдышусь чуток, пот обсушу и снова за работу!» — Ёнсун направилась через хлопчатник в тень дубняка, что рос по обочине грунтовки на той стороне поля. Каждый раз, когда она делала шаг, высоко задирая ноги, ее длинные блестящие волосы, намокшие от пота, колыхались. Перевязанные черной резинкой в районе шеи, они обворожительным водопадом ниспадали до лопаток. Слепящий глаза желтый отсвет утоптанной глины, сливающийся со светом солнца, заставил девушку прищурить глаза. Если бы ветерок обдувал чуть попрохладнее, тогда и жаловаться не на что. В такую погоду вечером ярко заалеет закат, а значит, завтра будет ясный день.
Трава в тени пяти дубов приятно щекотала голые ступни девушки. Спрятавшись под деревьями, Ёнсун вытянула ноги и расправила скрученный платок, который был намотан на запястье. Из него выпал помятый конверт. Она подняла голову и огляделась, нет ли поблизости людей. Вдалеке, так, что лиц не разглядеть, в поле маячило несколько склоненных голов, обвязанных белыми полотенцами, еще дальше у реки виднелись люди, работающие на рисовом поле; рядом же с девушкой никого не было. На загоревшем лице с упругими — в ее-то двадцать один год — щеками появилась улыбка. Подняв с земли брошенное полотенце, Ёнсун медленно утерла пот со лба и затылка и столь же не спеша вытащила письмо из конверта. Она его знала почти наизусть, так как перечитывала с сегодняшнего рассвета уже несколько раз.