— С тобой правда все в порядке?
— Ага, все хорошо.
Они обтерли лица смоченными в воде руками и, набрав в ладони воды, прополоскали рот. Затем встали и перешли ручей.
— Ты в порядке? — спросила Пондоги у Гымнэ.
— Голова чуть-чуть кружится, а так нормально.
Они шли уже не так быстро, как до этого. На востоке по небу расползалось бледно-розовое облако. И рисовые поля с выпавшим инеем тоже отливали розовым.
— А что, если нам прямо сейчас уйти далеко-далеко и остаться там жить? — проговорила Пондоги.
— Ты… ведь хотела бы родить? — спросила Гымнэ.
— Да нет, не то…
— Я знаю, что у тебя на сердце… Думаешь, я сама об этом не думала?
Некоторое время они шли, не говоря ни слова.
— А может, мы и вправду уйдем подальше отсюда и заживем где-нибудь там? — предложила Гымнэ. И они обе тихонько рассмеялись. Это невозможно. Стоило только подумать об этом, как эти несбыточные фантазии тут же рассеивались как дым.
Но Пондоги все же представилось некое далекое место. Там живут люди, которые поют и танцуют народные танцы, там детки растут как на дрожжах, там всегда рядом теплые руки того студента. Куда же надо пойти, чтобы найти это место?
— Нас обеих дома уже, поди, хватились и устроили переполох, — проговорила Гымнэ, оглядываясь туда, где далеко позади осталась их деревня.
— Все ведь быстро закончится? — спросила Пондоги.
— Сказали, что в больнице надо будет пробыть где-то полтора часа. Так что к обеду уже вернемся домой.
— Мы, наверное, сильно изменимся, скажи?
— А разве уже не изменились?
— Что?
— Животы.
— Да ну тебя…
Они враз взглянули друг на дружку и беззвучно засмеялись, потупив глаза.
— У тебя за все это время сколько раз шевелился? — спросила Гымнэ.
— Еще ни разу…
— У меня раз было…
— Ма-аленький… Я бы тоже хотела, чтоб и у меня зашевелился…
— Да вру я все, — рассмеялась Гымнэ.
— Как думаешь, какая разница, родишь ты с мужем или без мужа?
— Может, тот, кто должен был родиться мальчиком, родится девочкой?
— Да никакой разницы, кроме того, что отец ребенка будет рядом.
— Но так ведь отца-то и нет?
— Как бы я хотела сейчас увидеть его!
— И я.
— Он тебе сильно нравился?
— Ага, а тебе?
— Мне — тоже. Но, прежде всего, мне было его жалко. А еще я верила ему…
— Интересно, что они сейчас делают?
— Да спят они, что им еще делать… Спят и ни о чем ведать не ведают.
— Сейчас, наверное, уже проснулись. И тогда, помнишь, они вставали рано и делали зарядку?
— Ага, точно. Тогда, скорее всего, уже встали.
— Как думаешь, если поехать в Сеул, можно будет их отыскать?
— Можно. А ну, и вправду, взять и поехать на эти деньги в Сеул?