— Конечно же, вы меня любите! Вы, однако, считаете, что любовь — это что-то такое нереальное, вселенских масштабов?!
У меня мгновенно нарисовалась в голове картина того, как мы с ней живем в каком-нибудь захолустном ёгване в провинции. Грязное постельное белье, может, в придачу по подушке карабкается вошь, кто знает… На дне общественного оцинкованного рукомойника прилепилась чья-то сопля. Через окно слышатся вопли и визги играющих в камушки детей, а в это время мы без особого желания, словно бы по привычке, сливаемся обнаженными телами… Вдыхая запах липкого обволакивающего пота… И в этот момент появляются служащий министерства иностранных дел и Чинквон для того, чтобы вернуть падшую женщину.
— Сестра! Что за безобразие! Вы — и в этом клоповнике! — воскликнет Чинквон.
— Я все прощу, только давай вернемся домой! Подумайте о детях! — упрашивает любящий муж, сделавший себе карьеру благодаря связям жены.
После этого ее для начала ведут из захолустного ёгвана в первоклассный отель. Там есть все то чистое и опрятное, чего она уже и не чаяла увидеть: до блеска начищенную ванну, и одеяло из кашемира, и миниатюрные журнальные столики… Тут до женщины доходит, что на какой бы стороне жизни ты ни находился, дышат везде одинаково. И тогда она мгновенно стряхивает с себя все это наваждение и — «ту-ту» — на всех скоростях — в Сеул! Вот такая картина развернулась у меня перед глазами. А как представляет будущее она?
— Вы хотя бы отдаленно представляете наше будущее? — спросил я у нее.
И в тот же момент, к своему великому удивлению, всем сердцем осознал, что не хочу расставаться с ней…
— Если честно, в голове у меня ничего не вырисовывается. — Обнажив в улыбке свои ровные белые зубы, она продолжила: — Однако план у меня, между прочим, есть! Как только поезд тронется, я расскажу о нем. Я и не рассчитываю на что-то шикарное. Хотя по моему плану все время можно будет ощущать, что ты живешь. Так что настройтесь на лучшее!
— Давайте сойдем! — проговорил, я, высвободив свою руку из ее ладони, и теперь уже я крепко схватил ее за руку. Мне показалось, что именно сейчас самое время для нашего расставания. Эта женщина ничего не знает о том месте, о котором хочет рассказать мне сразу после отправления поезда. Неужели она не догадывается о том, что я могу по-настоящему, от всего сердца полюбить ее и из-за того запереть ее в четырех стенах, не отпуская от себя?
— Давайте сойдем! — снова повторил я.
Она некоторое время совершенно отрешенно смотрела на меня. И потом, будто что-то прочитав на моем лице, тихонько проговорила: