Рядом с нашими конями нервно прохаживался насупившийся школяр, а вот маэстро Салазара видно не было.
Я спустился с крыльца и негромко спросил:
— Уве, где Микаэль?
Паренька явно так и подмывало ответить какой-нибудь дерзостью, вроде «я ему не сторож», но вместо этого он молча указал на выезд со двора. Я решил было, что маэстро Салазар по своему обыкновению отправился промочить горло в один из окрестных кабачков, но тут же приметил фигуру бретера. Тот расположился в арке так, чтобы его не было видно с улицы, и внимательно наблюдал за прохожими.
Я подошел и спросил:
— Что-то случилось?
— Не высовывайся! — потребовал Микаэль и потянул меня обратно к коновязи. — За нами хвост. Засветились мы вчера.
Святые небеса! Только этого еще не хватало!
Я зябко поежился и уточнил:
— Уверен?
— Одного субчика еще по дороге сюда приметил, сейчас выглянул — стоит, ждет.
— Что будем делать?
— Вы езжайте. Я следом.
— Обойдись по возможности без поножовщины, — попросил я, забираясь в седло, а когда на меня выжидающе уставились Уве и Марта, отмахнулся: — Пустяки! Микаэль обо всем позаботится и нагонит нас позже.
Бретер с довольным видом покрутил ус и предупредил:
— Встретимся в отделении.
— Подождите! — всполошился Уве. — О чем именно он позаботится? Точнее — о ком?
— Понятия не имею, — пожал плечами маэстро Салазар, — и тебя это волновать тоже не должно. За нами следят, от хвоста надо избавиться. Точка. Езжайте уже!
— Ни пуха! — отсалютовал я на прощанье и поправил рукоять заткнутого за оружейный ремень пистоля.
Скорее всего, за нами увязался именно соглядатай, а не убийца, но целиком и полностью полагаться на это предположение было по меньшей мере неосмотрительно. Микаэль заметил одного преследователя, да только его товарищи могли следовать за нами в некотором отдалении.
— Не зевайте! — сказал я своим путникам, и Марта растянула тонкие бледные губы в предвкушающей улыбке.
Школяр тихонько вздохнул, вытянул из-за пояса колдовской жезл и переложил его в левую руку.
— Уве!
Паренек перехватил мой укоризненный взгляд и опустил волшебную палочку, не став держать ее на виду.
— Не нравится мне все это, магистр, — проворчал он.
— Поверь, мне тоже, — ответил я, ничуть не покривив душой, и легонько сдавил бока коня коленями. — Н-но!
Мы выехали со двора представительства ордена Ангельской милости и без всякой спешки поскакали по замощенной брусчаткой узенькой улочке. Я обшарил глазами спешивших навстречу прохожих, окна и даже крыши, но никого подозрительного не приметил, обернулся и увидел, как за нами пристраивается немолодой уже сеньор в неброском камзоле и на столь же неприметной лошадке.