Уве выслушал мои доводы, подсчитал в уме свой грядущий гонорар и протянул руку:
— Ваша взяла, магистр!
Я ответил на рукопожатие и обратился к Микаэлю:
— Ты с нами?
Маэстро Салазар покачал головой и пристукнул о стол кружкой:
— Вино здесь недурное. От добра добра не ищут.
— Марта?
Девчонка уставилась на меня с заметным удивлением:
— Филипп, ты действительно собираешься глазеть на останки семивековой давности?
— Именно так.
Ведьма передернула плечами:
— Без меня.
Я лишь хмыкнул и встал из-за стола.
— Подожди, Филипп! — встрепенулся маэстро Салазар. — На ночь остановимся здесь?
Гостиница при почтовой станции была не самого высокого пошиба, но общий зал выглядел убранным и чистым, что позволяло надеяться на отсутствие в комнатах вшей и клопов, так что я кивнул:
— Если столкуемся о цене, почему бы и нет?
— Тогда этим кувшином ограничиваться не стану, — ухмыльнулся Микаэль и щелчком пальцев подозвал разносчицу.
— Жалкий пропойца, — поморщилась Марта и принялась разделывать ножом жаркое.
При этом она искоса глянула на бретера, но тот своих успевших за последние дни набить оскомину шуточек о фигуре девчонки отпускать не стал, всецело увлеченный поглощением вина.
Я наклонился к ведьме и шепнул на ухо:
— Ешь спокойно. Дальше изображать из себя мальчика уже не придется.
Марта с укоризной посмотрела на меня; я лишь посмеялся и направился к входной двери, на ходу позвал за собой Уве. Когда вышли за ограду, мимо как раз проезжала нагруженная бочонками телега, и возница за пару пфеннигов согласился сделать крюк и довезти нас до кафедрального собора, благо кабак, в который его подрядили доставить пиво, располагался не так уж и далеко от городской площади.
Мы уселись сзади и свесили ноги. Большинство городских улочек замощены не были, и обитатели Вакенхальде, не мудрствуя лукаво, выплескивали в грязь помои и засыпали лужи мусором, излишки жижи в итоге утекали по сточным канавам, и лишь это обстоятельство не давало превратиться некоторым проулкам в самые настоящие болота.
Мне с Уве месить сапогами вонючую жижу не пришлось, телега благополучно доставила нас на центральную площадь, посреди которой возвышалась вытянутая громада кафедрального собора. Ни один из окрестных домов не мог тягаться высотой с этим грандиозным сооружением, а его купол и пристроенная сбоку колокольня и вовсе взмывали на невероятную высоту. На отлитых из меди колоссальных дверях зеленели патиной картины из жизни Пророка; через них без всякого труда мог пройти элефант, взбреди только кому-то в голову завести в храм божий этого южного зверя.