— И не нужно, — сказал я. — Проползем понизу. Только двигайтесь строго за мной — нужно держаться подальше от узловых точек. Не удается разобрать их плетение, могут быть сюрпризы.
Преодолеть магическую охрану и в самом деле оказалось просто, благо рассчитана она была больше на обделенных даром истинного зрения простецов и азартных одаренных, которые просто не могут пройти мимо чужих чар, не попытавшись их обезвредить.
Мы же распластались на траве и проползли под негромко гудящим жгутом едва различимого мерцания; волосы на затылке встали дыбом, но и только — сигнальные чары на нас не отреагировали. Двинулись дальше и чем ближе подбирались к ограде монастыря, тем менее густым и насыщенным становился туман. Здесь он стелился над землей настоящими слоями, и если ноги так и терялись в молочной белизне, то обзор заметно улучшился, стали различимы очертания монастырских стен и высившегося за ними храма.
И тут начала легонько подрагивать под копытами земля, заскрипела упряжь, донеслось фырканье лошадей. Мы немедленно присели и вжались в неглубокую рытвину, распластались в траве. Марта на волю случая полагаться не стала и накрыла нас мороком. Незримая стихия лишь легонько дрогнула в такт тихому выдоху ведьмы, и все успокоилось, разве что молочная белизна вокруг стала чуть гуще, нежели мгновение назад.
Патруль проскакал в дюжине шагов. Разглядеть получилось только лошадиные бока и ноги наездников, все остальное потерялось в туманной пелене, словно мы наблюдали за кавалеристами из-под воды. Нас не заметили, да заметить и не могли, и все бы ничего, но из темноты вдруг принесло ищейку.
Здоровенная псина бежала вслед за лошадьми, рыская из стороны в сторону, один из таких зигзагов и привел ее к нам. Шерсть на затылке зверюги враз встала дыбом, и Микаэль подался вперед с кинжалом в руке, но Марта опередила бретера и что-то негромко шепнула. Ищейка сразу растеряла всю свою настороженность и радостно завиляла обрубком хвоста, а стоило только прозвучать требовательному свисту, без промедления устремилась к хозяину.
— Ведьмы! — проворчал маэстро Салазар, вытирая выступившую на лбу испарину.
Я приложил палец к губам, крутанул четки, наматывая их на запястье, поцеловал святой символ и вновь побежал к монастырю, остальные устремились следом. Морок Марта развеивать не стала, и весь мир словно смазался, но зато и мы даже для самого остроглазого и бдительного наблюдателя, сколько ни вглядывался бы он во тьму, смотрелись сгустками тумана, а то и вовсе не смотрелись абсолютно никак. Мне было недосуг разбираться, какой именно эффект предусмотрела ведьма.