– И он туда же, – еле слышно пробормотал Волков, затем бросил нахмуренный взгляд на Реваева. – Я надеюсь, эта бумажка не получит огласку? Мать не должна знать об этом, да и вообще, негоже память парня марать. Мальчишка хороший был, светлый.
– Возможно, это был не самый большой секрет вашего сына. – Реваев убрал заключение экспертизы обратно в папку.
Анатолий Романович впился глазами в полковника. Реваеву даже показалось, что квадратная челюсть сидящего перед ним бизнесмена выдвинулась вперед на несколько сантиметров.
– Я что-то не пойму, полковник, – голос Волкова звучал хрипло, – такое ощущение, что вы не убийцу искали, а больше в белье моего сына ковырялись. Зачем это вам? Вы бы лучше нашли заказчика, если так уверены, что он есть. Между прочим, ваше руководство заверило меня, что никакого заказчика вовсе не было.
– Вы знаете, что вашего сына шантажировали? – перебил собеседника Реваев.
– Чушь! Полная чушь! Во-первых, кто бы посмел, мне интересно. А во-вторых, не за что было его шантажировать. Что он плохого сделал? Даже если и баловался пару раз кокаином, кого сейчас этим удивить можно?
– Не за что, говорите.
Рука Реваева сама потянулась к компьютерной мыши. Открыв на рабочем столе нужную ему папку, полковник запустил файл и повернул монитор так, чтобы Анатолию Романовичу было хорошо видно.
– Я еще звук немного прибавлю, чтобы вы и слышали хорошо, – пробормотал Реваев, после чего откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Слышно было действительно хорошо. Полковнику даже на несколько мгновений показалось, что он находится внутри летящего сквозь ночь и непогоду автомобиля. Переговариваются сидящие рядом Волков и Мирзоев, изредка доносится голос Ларисы. Вот она испуганно вскрикнула, вот голоса молодых людей зазвучали громче, тревожнее.
«– Представляешь, что будет, если твой отец про это узнает? – наконец послышался голос Дамира.
Волков-младший ответил не сразу, метров через пятьсот.
– Ничего не будет. Может, еще похвалит. Ты думаешь, он что, у меня белый и пушистый? Да он, когда в девяностые вверх по головам лез, знаешь, сколько этих голов под ним треснуло? Я думаю, он и сам уже всех не помнит, но то, что много, это факт».
Протянув руку к мышке, Реваев остановил запись.
– Вот, собственно, и все. Как вы думаете, если бы эта запись попала в руки посторонних людей, на что мог пойти ваш сын, чтобы решить проблему?
– Полковник, если вам есть что мне сказать, говорите, – потребовал Волков. Лицо его покраснело от возбуждения, а брови, словно держащие оборону воины, сомкнулись на переносице.