— Это совсем не похоже на то, что показывают по телевизору.
Какое право он имел так говорить?
— На твоем месте я бы вообще не стал лезть в детективы.
И вдруг Реба действительно услышала его голос. Она удивленно оглянулась.
Марино шел мимо нее к машине, держа в руках чашку с кофе.
— Нашли что-нибудь новенькое? — спросил он у хорошенькой медэкспертши, поднимая сложенный листок бумаги.
Марино смотрел на подъемник с машиной, не обращая внимания на Ребу, словно та была тенью на стене, миражом или чем-то совсем незначительным.
— Возможно, в кабине есть кровь. Во всяком случае, что-то реагирующее на люминол.
— Ну вот, только отошел налить кофе, а здесь уже такие находки. А как насчет отпечатков?
— Мы еще не открывали ее. Я пока все подготовила, чтобы ничего не упустить.
У хорошенькой медэкспертши были длинные блестящие волосы, чем-то напоминавшие гриву гнедой лошади. Кожа у нее была просто изумительная. Реба все бы отдала, чтобы иметь такую кожу, не тронутую палящим флоридским солнцем. Ей самой уже не было смысла прятаться в тень — на бледном лице морщинки еще заметнее. Поэтому она продолжала жариться на солнце. Она смотрела на гладкую кожу и молодое тело хорошенькой медэкспертши, едва сдерживая слезы.
Двери в гостиной были из красного дерева, на полу лежали шкуры. Присев перед камином, Бентон чиркнул спичкой, и от лежащих в топке дров потянулись струйки дыма.
— После окончания Гарвардской медицинской школы Джонни Свифт работал в неврологическом отделении Маклейновской больницы, — сказал он, садясь на диван. — Пару лет назад он открыл собственную практику в Стэнфорде, и, кроме того, у него был кабинет в Майами. Мы направили к нему Люси, потому что он считался прекрасным специалистом. Он стал ее невропатологом, и они быстро подружились.
— Как она могла скрыть это от меня? — продолжала недоумевать Скарпетта. — Мы занимаемся его делом, а она ни слова не говорит о том, что это ее врач. Вполне вероятно, что он был убит, а она как в рот воды набрала!
— Он был склонен к суициду, Кей. Я не исключаю, что его убили, но когда он учился в Гарварде, у него начались нервные расстройства, он обращался в Маклейн, там у него обнаружили биполярность и прописали препарат лития. Так что у нас его хорошо знали.
— Тебе нет нужды оправдываться. Ваш выбор был не случаен, и Свифт был хорошим профессионалом и проявлял к Люси сочувствие.
— Он действительно был отличным специалистом, поэтому мы порекомендовали именно его.
— Мы расследуем его дело, весьма спорное и подозрительное, а Люси не сочла нужным сказать мне правду, — продолжала возмущаться Скарпетта. — Какой же объективности можно ждать от нее в этом случае?