У ребят уже открылись рты, а у Юли, по-моему, начинают течь слёзы. Мефодий истерически смеётся. Дмитрий в растерянности вращает головой и смотрит на реакцию коллектива. Антон закрыл лицо руками. Только Сева， открыв рот， улыбается, его глаза горят.
Что ж, настало время сыграть вторую часть марлезонского балета… Ну, ребята, миленькие мои, потерпите. Ещё немножко осталось. Вы должны это услышать. Это должно вам понравится, а заодно вы должны мне поверить, ведь мы нужны друг другу и вы мне нужны не меньше, чем я вам. У меня планы, и по всей видимости, реализовывать их мы будем с вами вместе. Не волнуйтесь， друзья мои, ведь от реализации замыслов вы только в выигрыше окажетесь! А сейчас, дорогие мои, надо потерпеть, совсем капельку, совсем немножко…
…Итак, мы переходим к более вкусному – грайндкор (grindcore). Сегодня этот стиль будет представлен барабанным попурри из песни группы Cannibal Corpse – Hammer smashed Face… Конечно же, и с этой песней вы не знакомы… Ну что ж, тогда познакомлю. Две бочки молотят, руки колотят, всё звенит, всё грохочет.[11]
В этом стиле, очень часто используется один приём – левая и правая руки бьют одновременно по хай-хэту или тарелке и малому барабану, в то время как две бочки лупят дробь. С каждой секундой увеличиваю темп…
Господи, как же легко мне это дается в молодом теле. Руки и ноги просто летают. Скорость ударов немеряная, наверное 170 ударов в минуту, не меньше.
Со стороны эта какофония напоминает стрельбу из пулемета или даже нескольких пулеметов, которых поддерживает беспрерывно стреляющая артиллерийская батарея. Короче， фронт – рядом. Весь этот «огненный налёт» происходит минуты две, после чего я решаю закругляться. Делаю длинный переход и в завершение шлёпаю по всем тарелкам секунд тридцать.[12]
Смотрю на ребят. Стоит звенящая тишина. Слышно только как всхлипывает Юля. Да， прелесть моя, тяжело тебе пришлось. Испугалась， бедненькая. Это тебе не «Песняры». У нас в 2019 многие люди от «грайндкора» в обморок падают, а уж насколько， вроде кажется， закалённые: и БГ с Макаром слушали и другую мудятину тоже, и всё равно – шок. Что уж говорить про неокрепшие чистые светлые души, находящиеся вокруг…
Дмитрий пытается трясущимися руками вытащить сигарету, не обращая внимания на плакат на стене с огромной надписью – «У нас не курят!».
Сева смотрит горящими глазами. Во парень， кремень. Ничто его не берёт. Мефодий сидит и раскачивается на стуле， обхватив себя за плечи и что-то шепчет под нос. Антон пробует взять себя в руки. Неимоверным усилием он отрывает руки от лица, и тут же закрывает лицо обратно. Глаза у него почему-то все красные и слезятся. Дмитрий, нервно затягиваясь сигаретой «Друг», начал крутить головой, пытаясь понять мысли своих коллег и вероятно прикидывая， можно ли выйти под шумок в коридор， чтобы там в сени коридорного потолка употребить горячительного.