– А где шотландец?
– В участке.
– Тьфу ты черт! Его что, засекли?
– Нет.
– Тогда почему его упекли?
– Потому что он играл на волынке на Шефтсбери-авеню.
– Вы издеваетесь надо мной?
Питер описал, какую невообразимую сцену ему пришлось наблюдать. Когда он закончил свой рассказ, Джек в задумчивости спросил, не обращаясь практически к своим собеседникам:
– Что бы это могло значить?
– Да он ненормальный! Я так и знал, что с этим идиотом мы влипнем в какую-нибудь историю!
– Замолчите и немножко пораскиньте мозгами, перед тем как что-то ляпнуть, Питер. Если бы он нес наркотики, можно было бы подумать, что он специально привлек к себе внимание полиции, ну хотя бы ради крупного вознаграждения.
– Вот именно!
– Но у него не было наркотиков, и он знал об этом.
– И что же?
– Другая гипотеза: он подставился, чтобы на нас донести… но я не вижу, что это могло ему сегодня дать? Вот завтра было бы другое дело…
– Так что мы решаем, шеф?
– Подождем.
– Но если он…
– Мы в этом убедимся, только когда объявится полиция.
– Это будет подходящий момент!
– Нет, Девит, время на этом остановится, и мы с вами закончим здесь наши земные похождения, ибо, представьте себе, я не собираюсь вкушать прелести тюремной жизни.
– Вы – может быть, но не я…
Дункэн выхватил пистолет и спокойно наставил его на своего подручного:
– Что судьба уготовит мне, то она уготовит и вам, Питер, нравится вам это или нет…
И, повернувшись с улыбкой к Патриции, он заявил:
– Не рассчитывайте, дорогая, что я вас оставлю после себя… Вы мне пригодитесь и на том свете тоже…
Телефонный звонок нарушил напряжение, которое, царило в кабинете. Джек взял трубку левой рукой.
– Да? Прекрасно… Он один?.. Тогда пусть поднимается.
Опустив трубку, Дункэн ограничился тем, что произнес:
– Мистер Макнамара, слава Томинтоула, прибыл собственной персоной… один.
Они замолчали и в тишине почувствовали, а не услышали – так обостренно сейчас все воспринималось – приближение шотландца. И вот наконец послышались тяжелые шаги Малькольма, приглушенные обилием драпировок и мягкой мебели. Дункэн, Девит и мисс Поттер застыли, вперившись в дверь. Когда Макнамара ее открыл, то замер на пороге, пораженный их видом, а потом спросил:
– Что происходит?
У него было до того ошалелое лицо, что вся троица вздохнула с облегчением. Дункэн спросил:
– Вы пришли один?
– Один? Ничего себе вопрос! А с кем бы, по-вашему, я должен был прийти? Держите, вот ваш сверток-кукла. Вы бы мне хоть сказали, что в нем будут завернуты сладости! У меня был идиотский вид в участке! Шпики мне сказали, что они не знали, что шотландцы кормятся, как лондонские младенцы. Еще бы немного, и я бы всерьез взорвался, ну, потому что всему есть свои пределы, в конце концов!