Пожиратель женщин (Эксбрайя, Уэстлейк) - страница 93

– А на этот раз вы говорите правду, Малькольм?

– А зачем мне тогда везти вас в Томинтоул? По моей просьбе Бойлэнд не сказал обо мне никому, а это мне стоило некоторых неприятностей с полицией.

– Как вы меня разыскали в этом поезде?

– А разве я вам не сказал, что мы еще увидимся, крошка?

Тогда она снова принялась плакать, и, само собой разумеется, чтобы успокоить, он обнял ее.

Дональд Стивенс, начальник поезда, клевал носом и размышлял о том, что же ему приготовила его жена Мод из холодных закусок. Его полудрему и размышления гурмана прервал Герберт Джонсон, контролер. Джонсон был из начинающих, а Стивенс недолюбливал молодых, в которых усматривал вечную угрозу. Контролер был охвачен паникой.

– Мистер Стивенс! Мистер Стивенс!

– Что? Что случилось? Пожар?

– Нет, там шотландец…

– Хоть я и отношусь с осторожностью к людям из Хайленда, но не могу уловить связи, мистер Джонсон, между железнодорожной катастрофой и присутствием в поезде шотландца.

– Но… мистер Стивенс, он затеял нечто скандальное…

– Скандальное?

– Он играет на волынке, рядом с дамой, которая прислонилась к его плечу. Пассажиры давятся в проходе, чтобы его увидеть, а в купе их натолкалась дюжина вопреки правилам!

– А что он играет, этот ваш шотландец, мистер Джонсон?

– Кажется, «Плыви в мечтах».

– Мелодию не перевирает?

– По-моему, нет.

– Тогда оставьте его в покое, мистер Джонсон, а заодно и меня, понятно?

Доктор Пауль Штайнер, психиатр-консультант клиники Стина, сидел в кабинете для консультаций, расположенном в передней части нижнего этажа, и слушал до занудства рациональное изложение неудачи третьего брака своего пациента. Мистер Бэдж растянулся на кушетке, в таком положении было удобней рассказывать о сложностях, которые пришлось испытать его душе. Доктор Штайнер сидел у изголовья на стуле и старательно записывал его слова на машинке согласно распоряжению опекунского больничного совета по проведению консультаций. Все было достаточно привычным и не вызывало неприятных ощущений, кроме одного – уставал затылок, не имевший опоры. Время от времени резкое подергивание мышц шеи возвращало доктора Штайнера из кратковременного забвения в действительность вечера психиатрической клиники. Заканчивалась пятница.

Октябрьский день выдался на редкость теплым. После двухнедельных сильных холодов, во время которых персонал клиники дрожал и умолял администрацию передвинуть ближе официальную дату включения центрального отопления, выпал один из тех идеальных осенних дней, когда городская площадь до краев залита золотистый светом и поздние георгины за оградой сада превращаются в яркую палитру красок, празднично сияющих, как в разгар лета. Теперь было около семи часов вечера. За окном тепло дня медленно уступало место дымке тумана, за которой неминуемо следовала прохладная темнота. Но здесь, внутри клиники, сохранялась полуденная жара, воздух, тяжелый и безмолвный, казалось, устал от дыхания слишком многих говорящих.