Первое, что бросалось в глаза — это громада Церена, единственного линкора ОПЦ, в компании десятка крейсеров вращающаяся по низкой орбите вокруг станции. Второе — это сама станция.
Теперь громада платформы стала еще больше. К ней с обоих концов сейчас прикреплялось по целому пятикилометровому сегменту, аналогичному базовым, тем, из которых она когда-то и была собрана. Там бурлила работа по монтажу, креплению, проходили тесты встроенных систем. Отсветы вакуумной сварки видны были на сотни километров даже относительно невооруженным глазом. Вокруг сновали целые стаи ремонтных дронов, транспорты погрузки то стартовали, то, наоборот, причаливали к этим секторам, один за другим доставляя туда сотни тысяч тонн материалов и оборудования.
Но самое главное, и это несмотря на увеличение длины самой станции до более чем двадцатипятикилометровой, было в наличии равномерно рассеянных по всей поверхности скрытых, полуутопленных в броню корпуса, орудийных батарей, прикрытых контейнерами установок динамической защиты, жерл ракетных шахт, холмами гнезд противоракет, башнями импульсных установок, и многим другим, что делает гражданское военным. Станция не просто готовилась к войне, теперь она представляла из себя мощнейшую крепость с функциями полноценного орбитального монитора. Сила в себе и надежное прикрытие для планеты.
Искин вел корабль, скрупулезно комментировал изменения, что в конструкции станции, что в выполняемых маневрах и методично заносил их в бортовой журнал. А я сидел в командирском кресле, заложив ногу за ногу- мог позволить себе такую вольность, так как в управлении в тот момент не участвовал, и размышлял.
С чего бы это администрация ОПЦ проявила заботу о потенциально враждебном ей в своей диктатуре Фолка? По крайней мере, его городского населения. Что же в мире должно было такого произойти, чтобы подобное стало возможно?
Корабль выполнил очередную серию маневров и пристроился аккурат напротив входа в док верфи Тогота. Перед глазами замаячила иконка входящего вызова. Как же я соскучился по нормально функционирующей сети, кто бы знал! Мысленно отдал команду на прием.
— Привет тебе, старина Тогот, как вам здесь жилось в мое отсутствие?
Лицо Тера на экране связи лучилось неподдельной радостью, он даже улыбался, что с ним крайне редко случается.
— Жилось нормально, даже хорошо. Давай, бродяга, живее загоняй корабль в ангар, есть много о чем поговорить.
Створка ворот поползла в сторону, а связь без предупреждения отключилась.
Улыбка на моем лице непроизвольно стала еще больше. Все в мире меняется, вот даже на ОПЦ за серьезную переделку взялись, но манеры Тогота, этакая константа, остаются неизменными.