Конечно, еще слишком рано описывать с какой-либо степенью точности форму, которую социальная перезагрузка примет в разных странах, но некоторые из ее широких глобальных контуров уже можно очертить. Прежде всего, постпандемическая эра откроет период массового перераспределения богатства от богатых к бедным и от капитала к труду. Во-вторых, COVID-19, вероятно, станет похоронным звеном неолиберализма, совокупности идей и политик, которые можно условно определить как предпочтение конкуренции вместо солидарности, созидательное разрушение над вмешательством правительства и экономический рост над социальным благосостоянием. В течение ряда лет неолиберальная доктрина шла на убыль, многие комментаторы, бизнес-лидеры и политики все чаще осуждали ее «рыночный фетишизм», но COVID-19 привел к решающему удару. Неслучайно две страны, которые в последние несколько лет с наибольшим рвением придерживались политики неолиберализма, - США и Великобритания, - относятся к числу тех, кто пострадал во время пандемии больше всего.
Одно серьезно вводящее в заблуждение клише о коронавирусе заключается в метафоре COVID-19 как «великого выравнивателя».>[56] На самом деле все наоборот. COVID-19 усугубил ранее существовавшие условия неравенства везде и всегда. Таким образом, он не является «выравнивателем» ни с медицинской, ни с экономической, ни с социальной, ни с психологической точек зрения. Пандемия на самом деле является «великим неравенством»>[57] это усугубило неравенство в доходах, богатстве и возможностях. Он обнажил для всех не только огромное количество людей в мире, которые являются экономически и социально уязвимыми, но также всю глубину и степень их уязвимости - явления, которое еще более распространено в странах с низким уровнем социальной защиты или ее отсутствием или слабыми семейными и социальными связями. Эта ситуация, конечно, предшествует пандемии, но, как мы наблюдали в отношении других глобальных проблем, вирус действовал как усилитель, вынуждая нас признать и признать серьезность проблем, связанных с неравенством, которые раньше слишком многие слишком долго игнорировали.
Первым следствием пандемии стало усиление макро-проблемы социального неравенства за счет того, что в центре внимания оказались шокирующие различия в степени риска, которому подвергаются разные социальные классы. В большинстве стран мира приблизительное, хотя и разоблачительное повествование возникло во время карантина. В нем описывалась дихотомия: высшие и средние классы имели возможность удаленно работать и обучать своих детей самостоятельно, не выходя из дома (в начальных или, по возможности, вторичных, более удаленных местах проживания считались более безопасными), в то время как члены рабочего класса (для тех, Работа) не было дома и не следили за образованием своих детей, но работали на передовой, чтобы помочь спасти жизни (напрямую или нет) и экономику - убирали больницы, обслуживали кассы, перевозили предметы первой необходимости и обеспечивали нашу безопасность. В случае высокоразвитой экономики услуг, такой как США, примерно треть всех рабочих мест может выполняться из дома или удаленно со значительными расхождениями, которые сильно коррелируют с доходами по секторам. Более 75% американских финансовых и страховых работников могут выполнять свою работу удаленно, в то время как только 3% менее оплачиваемых работников пищевой промышленности могут делать это.