Ад, я полагаю? Выходит, мы все же разные, раз местные дьяволы будут мне уступать.
Ее рука переместилась ко мне в штаны. Соображать сразу же стало как-то тяжелее.
— И в отличие от остальных наших сородичей, — мягко прихватив мочку моего уха губами, продолжила шептать Ада, — я готова поставить собственный хвост: ты не только победишь в Игре, но и сможешь дойти туда, куда никому из нас нет смысла и мечтать. Ты сможешь стать архидьяволом.
Этой ночью я вспоминал время, когда мне едва-едва стукнуло 16. В те годы нас, совсем зеленых сопляков, можно было запросто унизить, назвав девственником. Так что избавиться от этого клейма и стать настоящим мужиком было целью номер один для всех сверстников. Но так как к одноклассницам с этим вопросом подкатывать было сложно и позорно, мы пользовались маленьким киоском у дома. Ольга, привлекательная женщина 31 года, работавшая в нем продавщицей, питала настоящую страсть к юным героям. А потому через одного все мальчишки нашего двора побывали внутри магазинчика в его ночную смену.
Разумеется, каждый после рассказывал, каким героем себя показал, но при этом все знали: ничего героического никто показать не мог в силу отсутствия опыта. Конечно, со временем опыта мы набрались, но то уже другая история.
И вот этой ночью я вновь почувствовал себя тем шестнадцатилетним девственником, впервые оказавшимся голым перед девушкой. Ада, несмотря на мою усталость от долгого перехода, умудрилась заездить меня чуть ли не до потери сознания, делая новый заход раз за разом. Все мои «невероятные» умения на постельном поприще рядом с дьяволицей оказались просто пылью. Я считал себя опытным? Да по сравнению с золотоглазой красавицей я полный нуб, о сексе не слышавший.
И, презрев усталость, я снова и снова тянулся к своей адской любовнице, не в силах остановиться. Лишь перед самым рассветом мы оба упали на расстеленный плащ, окончательно удовлетворенные.
— Фух! — выдохнула она, кладя голову мне на грудь и закидывая бедро на живот. — Спасибо, Дим, ты был хорош, — и она чмокнула меня в щеку.
Хорош. Да я чуть не сдох, стараясь не ударить в грязь лицом. Все же, несмотря ни на что, себе-то могу признаться, что хотел этого с самого начала. Но не смог подступиться правильно. Все же годы затворничества дали свой отпечаток. Это с Кори было просто: она сама мне отдалась. Остальной секс был за деньги, и я подсознательно не считал его как секс двух равных. А перед дьяволицей оробел.
Похоже, в Колыбели мое место действительно только среди дьяволов. А это ставило нас с Адой на одну ступеньку социальной лестницы. И опростоволоситься в таком деле было бы чертовски позорно. Позорнее, чем быть девственником в шестнадцать.