Я собью тебя. А потом найду Айфи и заставлю ее ответить за преступление. У Онайи не осталось никого, кроме себя самой. Чинел в коме. Агу похоронен под завалами. Все, кого она когда-либо любила, умерли или умирают. Ее рука дрожит, сжимая рычаг.
Она разрывает очередную упаковку энергостимуляторов и вливает препарат прямо в фильтр, который проводами соединен с ее металлической рукой. Мех уже подключен к ее затылку. Максимальное подключение.
Амадиоха принимает боевую стойку.
Игве Дэрена поднимает пушку. Воздух между ними мерцает от накала энергии.
Он стреляет.
Уже наступает ночь, когда Айфи наконец выходит из леса и видит все это перед собой. Все, что когда-то было домом для нее и многих других, превратилось теперь в ржавые руины. Лагерь Боевых девчонок.
Грунтовые дорожки поросли слоновой травой. Они были утоптаны девчонками, которые ходили по ним в школу, в клинику, играть друг с другом. Айфи толкает байк до тех пор, пока уже некуда двигаться, и останавливается возле ржавого бака, в котором раньше была фильтрованная вода. Куски подземных труб, по которым поступала влага из почвы и отводилась вода в сезон дождей, торчат из земли, в других местах вылезают оборванные провода.
Байк как раз наехал на кусок трубы и застрял. Она дергает его, пытаясь высвободить, но безрезультатно. Со злости пинает и едва не взвывает от боли. Несколько метров скачет, спотыкаясь, на одной ноге, потом хромает.
От теплицы ничего не осталось, только несколько углублений в земле для грунтовых вод, да разбитое стекло хрустит под ботинками. Перед глазами проносится воспоминание. Онайи собирает манго с деревьев, а внизу Чинел трогает пальцами лепестки роз. Айфи помнит, как поглядывала на них, сидя на перевернутом ящике с планшетом на коленях, учила уроки – осваивала тему многочленов, которую проходили в тот день в школе.
Она стряхивает наваждение и хромает к центру лагеря, где раньше был Терминал. Теперь это просто груда металла, сломанное нечто с торчащими острыми краями. Сбоку металлическая лестница, которая вела наверх. Сейчас выше платформы ничего нет.
Она закрывает глаза и позволяет воспоминаниям захватить ее. Взрывы, хаос войны. Крадущиеся силуэты в черном скользят по траве и грязи, перепрыгивают через упавших полумеханических пантер и кабанов. Сбитые мехи с немыслимым грохотом падают с неба, разрушая все под собой. Растаптывая лагерь, надвигается танк-краб, орудийные башни вращаются и расстреливают все на пути.
Почувствовав, что это слишком, она открывает глаза.
Она стоит на руинах места, где выросла.