– Хорошо. – Онайи кладет планшет на тумбочку рядом с кроватью. – Не занимайся. А в классе не слушай учителя, если хочешь. Не обращай внимания вообще. Включи планшет и играй в игры. Болтай. Бла-бла-бла-бла. – Она повышает голос: – Но, если вернешься в палатку с результатом ниже самого лучшего, – она делает драматическую паузу, – мы посмотрим.
Айфи еще чуть-чуть нежится под одеялом напоследок, потом сбрасывает его и машет ногами.
Онайи встает и отворачивается, прежде чем Айфи увидит ее улыбку. Чинел подавляет смешок.
Отключенная Энаймака стоит в углу ссутулившись. Если бы кто-нибудь захотел проявить к ней великодушие, то сказал бы, что разноцветная броня придает ей индивидуальность. Поблекший фиолетовый металл одного предплечья, местами проржавевшая оранжевая пластина вместо одной груди, мозаика из зеленых, красных, желтых, оранжевых и голубых проводов, заменяющих ребра. Ей бы сказали, что это похоже на красивое платье, просто буйство красок. На самом деле она просто дроид, сделанный из всего, что Онайи и другие девчонки притащили из прошлых вылазок или подобрали после стычек с бело-зелеными. Металлические пластины ее ног заржавели на стыках. Глазницы потемнели от копоти. Спина поросла мхом, где-то на теле проглядывает плесень.
Онайи встает на цыпочки, глубоко вдыхает, чтобы открыть камеры и клапаны в своих искусственных органах, и вдувает в ухо Энаймаке слизистую струю наноботов. Когда Айфи спрашивала, как ожила Энаймака, Чинел шутила, что это все Онайи: она вроде роутера с беспроводной связью для дроида. Глаза Энаймаки оживают, механизмы начинают гудеть, она выпрямляется, расправляет плечи и сканирует комнату.
– Присматривай за ней, пока меня нет, – приказывает Онайи.
– Хорошо, мама, – отвечает Энаймака.
Пока она заряжается, ее голос двоится. Она подходит к Айфи:
– Ну, малышка. Давай делать математику. – Энаймака произносит это в точности как Онайи. Так ей спокойнее.
У входа в палатку Онайи берет рюкзак и взвешивает винтовку в руке-протезе.
– И не забудь, что ее надо побрить, – обернувшись, кричит она. – Наголо. Чтоб ни одной волосинки на голове! Скоро пекло настанет.
С этими словами Онайи выходит в прохладу утра.
Подождав, пока Онайи уйдет из палатки, Айфи лезет под подушку и шарит там в поисках своего Акцента. Крошечная техническая штучка размером с ватный шарик от палочки для ушей, Акцент прячется в складке простыни. Найдя его, Айфи улыбается. Энаймака нависает над ней, и Айфи инстинктивно отворачивается, возясь с Акцентом, потом вставляет его себе в ухо.
Темнота в палатке рассеивается. Отпадает, как кожура гнилого фрукта, обнажая ряды линий и узлов сетевого подключения, связывающего все и всех. Сквозь подушку прорастает вереница пульсирующих голубых точек. Металлические кронштейны, поддерживающие крышу, сверкают аквамариновыми полосками. Энаймака превращается в чащу векторов и узлов. Айфи видит ее изнутри, видит, как крутятся механизмы и как монотонно гудит ядро у нее в голове. Она видит, что ее движения обеспечиваются беспроводным подключением к Терминалу, от которого работает весь лагерь. Заржавевшие части Энаймаки светятся красноватым, что беспокоит Айфи, но от остального корпуса исходит здоровая синева. С Акцентом Айфи видит все. Все, что происходит в закрытой сети лагеря. Все данные. Яркие, как океанская вода под лучами солнца.