Однако там были все свои, здесь же вокруг роилась толпа, причём состоящая не только из женщин обоих гаремов, но и из мужской части двора. Праздники были одной из немногих возможностей для наложниц встретиться с мужчинами, и, возможно, поэтому вокруг царило необычайное оживление. Я только диву давалась, насколько можно быть активным тогда, когда лично я растекаюсь лужицей и считаю часы до заката. Хотя даже темнота почти не приносила облегчения.
Солнце сместилось, и краешек тени от нашего шатра придвинулся ко мне вплотную. Я переставила табуреточку и снова замахала веером, хотя запястье уже начинало болеть. Прятаться в шатре было слишком душно, к тому же там уже и так собрались почти все наложницы его высочества – всё же самый жар даже здешние жаростойкие люди предпочитали пережидать не под открытым небом. Изнутри донёсся звон струн: конечно, Ла Ю не могла пропустить намеченного на вечер музыкального состязания. Струны запели что-то незнакомое, но почти тот час же мелодия оборвалась странным звоном, с которым смешался женский вскрик. А потом в шатре загалдели и заахали другие голоса.
Любопытство неистребимо, потому я встала и вошла внутрь. Навстречу мне выскочила служанка Ю и бегом куда-то унеслась. А внутри все наложницы окружили её плачущую хозяйку. Та держала перед собой дрожащие руки, с её пальцев капало что-то красное. У её ног валялась та самая подаренная мной цитра.
– Что случилось?
На меня никто не обратил внимания. Ла Ю уже даже не плакала, а подвывала, раскачиваясь взад-вперёд, её уговаривали, что сейчас придёт лекарь и обязательно ей поможет. Но первым явился не лекарь, а Тайрен. Стоило ему возникнуть в шатре и куда более властным голосом повторить мой вопрос, как мгновенно настала тишина. Даже пострадавшая перестала выть и только судорожно всхлипывала.
– Сестра Ю хотела проверить новую цитру, – за всех ответила Кольхог на удивление спокойным голосом. – И теперь её руки изрезаны в кровь.
– В кровь? – Тайрен нахмурился. – У тебя лопнула струна?
– Нет…
– Тогда почему?..
Мимо почтительно протиснулся пришедший с ним евнух, поднял цитру и внимательно её осмотрел.
– Ваше высочество, две струны здесь остро наточены, – он протянул инструмент принцу. – Посмотрите.
Тайрен взял цитру, осмотрел, тронул слабо звякнувшую струну.
– Откуда ты её взяла?
– Это я подарила, – сказала я. И все посмотрели на меня.
– Ты? – Тайрен нахмурился, снова глянул на инструмент. – Так это та самая?..
– Да, та самая.
– Она уже была такая?
– Не знаю. Я на ней не играла.
Принц на мгновение прикусил губу и решительно отложил злосчастный инструмент.