– Ваше высочество, имейте совесть! – воззвала я. – Рыбка задом не плывёт! Раз сами не догадались поставить ограничения, то уже всё, приз его. В следующий раз будете думать.
– Вот! – сказал снизу Лоун. – Слышали, ваше высочество?
– Ладно, ладно, – Тайрен поднялся и протянул ему руку. – У меня добрая наложница, пользуйся, что я не могу ей отказать.
– О благородный кипарис, крепость и блеск твоих достоинств затмевает нефрит!..
Я невольно хихикнула:
– Кипарис?
– А тебе наставник Фон о нём не рассказывал? – Тайрен снова сел в седло.
– Рассказывал. Что кипарис – символ вечности и скорби, и поэтому его сажают при храмах и на кладбищах.
– Да, но не только. Кипарис ещё символизирует стойкость, выносливость и юность. Его часто сравнивают с благородным человеком. Так что для меня это достаточно лестное прозвище.
– А с каким деревом сравнивают дам?
– Дам чаще сравнивают с цветами. Но вас, – Чжуэ Лоун смерил меня взглядом, – я бы назвал сосной. Сосна – это тоже стойкость, мужество, постоянство и жизненная сила. А ещё – верность и супружеское счастье.
И высота – особенно у корабельных, мысленно добавила я.
– Сосна – Соньши… А что, это мне нравится больше, чем Тальо, – заявил Тайрен. Я улыбнулась, не подозревая, что в очередной раз сменила имя.
– Ладно, тронулись, – Тайрен подтолкнул своего коня пятками. Я последовала его примеру – и надо ж было так случиться, что чуть ли не из-под копыт моей кобылы вдруг стремительно вспорхнула какая-то птица, уйдя вертикально вверх. Здесь действительно было много дичи. Но что это была за птица, я не разглядела, потому что моя спокойная послушная кобылка вдруг с пронзительным ржанием вскинулась на дыбы.
Каким чудом я не полетела кувырком через круп, до сих пор удивляюсь. Руки без участия разума мёртвой хваткой вцепились в переднюю луку седла, нос едва не впечатался в лошадиный затылок, а эта кобылья дочь, опустившись на четыре ноги, поддала задом, едва не выкинув меня уже вперёд, и со всех копыт помчалась куда глаза глядят. В ушах засвистело, по лицу хлестала грива, поводья, которые я выпустила, ухватившись за седло, болтались где-то на шее, сползая вперёд, и я успела испугаться, что лошадь наступит на них, запутается и упадёт вместе со мной. К счастью, эта безумная скачка не продлилась долго. Тайрен поравнялся со мной всего через пару минут, немного обогнал, наклонился вбок и схватил болтающийся повод. И эта мерзавка немедленно сбавила ход и остановилась, словно и не случилось ничего, и она всегда была всё той же тихой и послушной лошадью.
– Как ты? – спросил Тайрен. Я со всхлипом втянула в себя воздух, а он обхватил меня за талию, легко вынул из седла, словно я ничего не весила, и усадил впереди себя, бережно прижимая к груди.