Я чуть не ляпнул – «да хоть тебя продать в гарем!» – но вовремя прикусил язык. Шутник, блин… не хватало ещё больше напугать девчонку!
Так надо сообщить в милицию! Вдруг он ещё на кого нападёт? Надо же узнать, кто это?
Вскинулась, ожила, и это хорошо. Руки, однако, не забирает…
– С ума сошла? Во-первых, нас там промурыжат невесть сколько, как свидетелей, а ннам вечером на поезд и в Москву. А во вторых – хочешь Галину с Татьяной Иосифовной подставить?
– Подставить? Их-то с какого перепугу?
Это уже Аст. Тоже ожил. Молодец.
– А с такого! Они же за нас отвечают, не забыл? В милиции наверняка поинтересуются: а почему вы, товарищи педагоги, отпустили школьников в такую рань, невесть куда, без присмотра? Да и вам самим – охота таскаться по допросам?
Аст чешет затылок. Проняло.
– Но ты права, милиции сообщить надо. – сбавляю я обороты. – Давайте так: сейчас никому ничего говорить не будем, а я напишу письмо с описанием нападения, и укажу, где это случилось. Подписывать, конечно, не буду. Конверт с письмом брошу в ящик на вокзале, перед самым отправлением. Поверят они, или нет, но гору обыщут наверняка. Глядишь, и поймают того гада.
По очереди кивают. Уже хорошо…
– Только письмо левой рукой пиши, и адрес на конверте тоже. – неожиданно советует Милада. – Чтобы не опознали по почерку. Я в книжке одной читала…
Мысленно испускаю вздох облегчения. Никакого письма я отправлять, разумеется, не собираюсь, да это и не важно. Главное, что спутники мои понемногу приходят в себя – вот и способность ясно мыслить возвращается…
– А кто это был, как думаешь? – спрашивает Аст. Он уже оживился, озирается по сторонам.
Пожимаю плечами, нарочито равнодушно.
– Может, беглый уголовник, прятался от милиции. Или браконьер какой. Увидел нас, решил, что мы его сдадим, начал палить.
– Но мы же его не видели, он первый…
– И что с того? Он, наверное, где-то тут прятался, как увидел, что мы ошиваемся возле его схрона – нервы и сдали.
Разумеется, я несу хрень. Никаких прячущихся бандитов и, тем более, контрабандистов с винтовками на Бештау быть не может. Но хрень эта произнесена убедительно, уверенным, спокойным голосом. Мне верят. Миладка наконец осторожно высвобождает руки и достаёт из кармана платок. Вот так, глаза-то вытри. Невредно ещё носик припудрить, для женщины лучшей психотерапии не придумано – кроме шопинга, разумеется. Жаль, в горы с собой косметичку обычно не берут…
Серёга тем временем подбирает брошенный карабин. Это тоже психотерапия – заполучив в руки такую игрушку, нормальный мужик забывает обо всём. Поспешно отбираю ствол – так и есть, старый добрый «Маузер», только очень уж короткий… Орудуя загнутой вниз рукояткой затвора, выбрасываю один за другим три оставшихся в магазине патрона. Аст кидается их подбирать, после чего снова завладевает трофеем.