И вот тут в её глазах вспыхнул настоящий страх — такой, что до меня моментально дошло: все прошлые отголоски этой эмоции были лишь лёгким испугом, растерянностью, нахлынувшей от непонимания ситуации и страхов за парня.
Страх — такой, какой он есть — пришёл только теперь.
— Я знала, — потупив глаза секунды через четыре, пробормотала она. — То есть, я знала, но он не…
— Он не что? — я улыбался. — Не маньяк? Не садист? Не сволочь!
— Не смей! — Лика снова подняла глаза. — Ему приходилось!
Ах, вот оно как. Самое идиотское оправдание, которое я только слышал.
— Значит, ему приходилось сдирать с меня скальп и выкалывать мне глаз, — констатировал я. — Нелегкая ноша, но он выдержал это испытание с честью. И, кажется, даже получал от этого удовольствие.
Новая волна испуга при взгляде на меня. Да, Лика, да. Ты ведь не думала, что Паша делал это со мной? Думала, если у меня чистое лицо и ровная кожа, то меня никто не пытал.
Она ничего не отвечала — но всё с лёгкостью читалось в её глазах. Может, со сцены она и умела держаться, но вот так, в упор, с расстояния, при котором хорошо виден её взгляд, Лика была плохой актрисой.
— После вашей попытки купить меня, — я продолжил, улыбаясь и глядя прямо ей в глаза, — я наведался к нему снова. Два раза, кажется. Всё, чего я хотел — это поговорить. Ну, ещё, может, швырнуть эти деньги ему в рожу и добиться от тебя всего-навсего элементарной благодарности. Ему это не понравилось.
— Но ты же… — попыталась запротестовать Лика — и тут же заткнулась, сама испугавшись своих слов.
— Вовсе не выгляжу тем, кого пытали много часов подряд? — я повёл головой. — Ну так я и больным чернокровием не выгляжу.
Возможно, она решит, что я просто воспользовался услугами целителя. Или ещё что-то. А хоть бы даже и догадалась — плевать.
— Но вот Паша, — свистящим шёпотом произнёс я, — он остался без… оплаты долга. Где он, Лика?
— Я не знаю! — она еле сдерживалась, чтобы снова не закричать во весь голос. — Не знаю, ясно тебе?! Он пропал после того пожара, и тела тоже не нашли — ни живого, ни мёртвого!
— Тогда почему ты первым делом спросила меня, где он? — мой голос стал более суровым. — Когда я только подошёл и ты узнала меня.
— Я… Я… — забормотала она, снова отводя взгляд. — Слушай, он был прекрасным человеком, он не хотел во всё это ввязываться! У него такая работа, и этот образ жизни… Он сам жалел обо всём! Он не…
— Плевать мне на душевные метания этого прекрасного человека, — отрезал я. — Почему ты меня заподозрила?
— Из-за того сообщения, — еле слышно выдавила из себя она.