С этим нельзя не согласиться. Спортивная дисциплина, выдержка футболиста — необходимые условия для нормального хода игры.
Взаимоотношения судьи с игроками — дело, требующее большой деликатности. Игрок на поле возбужден борьбой и в высшей степени чувствительно реагирует на действия судьи.
Футбол в таких разнообразных формах сталкивает интересы борющихся сторон, что даже опытный человек может впасть в ошибку, иногда не наказав виновного, а иногда наоборот, наказав правого.
А обиднее незаслуженного наказания ничего нет.
У нас в начальной городской школе был учитель пения Михаил Петрович. Роста он был исполинского. Тучный, с круглым мясистым лицом, в пенсне на толстом носу, он прямо-таки давил нас своей громадностью. На фотографии, где он сидит с учениками старшего класса, он на голову выше даже тех, кто стоит в последнем ряду на стульях.
Михаил Петрович был крут на расправу. Любимым приемом у него было щелкнуть фальшивящего певца двумя пальцами по лбу и добавить:
— Ослиное копыто!
Эти два пальца, указательный и средний, сомкнутые и прямые, устрашающе действовали на нас. О них я слышал еще до поступления в школу от старших братьев, уже испытавших на себе «педагогические приемы» Михаила Петровича. С музыкальным слухом дело у нас у всех обстоит неблагополучно.
Шел первый урок пения.
Михаил Петрович монументально восседал за инструментом. А мы старательно тянули известную тогда всем школьникам песенку «Пара лошадушек». Время от времени Михаил Петрович оборачивался в мою сторону и возмущенно вопрошал:
— Кто это там врет?!
Я предчувствовал беду. Пот градом катился. Я почесал за ухом место, куда капелька пота скатилась со стриженой головы. В этот момент на меня взглянул Михаил Петрович.
— Ты что балуешься, ослиное копыто? — загремел он.
— Я не балуюсь...
— А зачем же ты поднял свою лапу?
— Я... я... почесался.
— Иди за дверь и каждый урок пения будешь там чесаться, как свинья.
Я был совершенно уничтожен. Указательный палец Михаила Петровича неумолимо показывал на дверь. Под общий смех класса я поплелся из зала, чувствуя до слез нестерпимую обиду.
Я вспомнил про Михаила Петровича в 1930 году. В Ленинграде мы играли матч сборных команд Москвы и Ленинграда. Первый тайм для нас сложился успешно. Мы выигрывали. Во второй половине игры ленинградские форварды во главе с Михаилом Бутусовым резко активизировались. Последовал ответный гол от ноги Бориса Ивина.
— Понеслись! — раздался призывный клич Бутусова к своим нападающим.
И они действительно неслись на нас в атаку и забили нам гол. Потом еще гол!