Гора с плеч, когда увольнительная в кармане. Чуть не вприпрыжку на стадион. Но как здесь быстро время летит! Кажется, не успел прийти, а уже надо обратно в лагерь.
«Ну, еще пять ударов, — уговариваешь себя. — Ну, до гола вот как забью, так и кончу тренировку».
«А пенальти?! Как же уйти, не пробив пенальти!» Ну и, конечно, на вечернюю поверку опоздал.
Нечего греха таить, частенько так бывало.
О нарушениях дисциплины узнал комдив. После отбоя он нагрянул в нашу писарскую палатку. А в палатке я один. Писаря разбрелись кто куда.
— Старостин? — узнав меня, удивляется комдив. — Вот тебе на! Один на месте! А говорили, недисциплинирован!
«Вот, — думаю про себя, — пять — ноль в мою пользу!»
Но, как говорится, «недолго музыка играла». Случай меня подвел.
Задержался я на стадионе. Двухсторонняя тренировка была.
А меня уже, оказывается, разыскивают.
Пока я тренировался, вышла «Вечерняя Москва». Там помещена заметка, где написано, что красноармеец Старостин, придя по увольнительной записке домой, из ревности убил свою жену утюгом.
Комдив прочел — всполошился.
— Какой это Старостин? Наш? Где он?
Пока меня со стадиона под конвоем вели в лагерь, недоразумение разъяснилось. Это другой Старостин жену убил, однофамилец мой, а не я. Но попутно выяснилось, что я числюсь в самовольной отлучке, так как просрочил увольнительную.
Три наряда вне очереди! Удружила «Вечерка».
— Легко отделались, Старостин. Без дисциплины нет армии, — сказал мне комроты, начальник физподготовки дивизии Георгий Антонович Малаховский.
После демобилизации из армии Краснопресненский райком партии направил меня в кооперацию. Никакого опыта руководителя я еще не имел. Но пришлось сразу начать работать председателем правления кооперативной фабрики «Спорт и туризм».
У меня, как у директора предприятия, отдельный кабинет. Но это только одно название. Отгороженный застекленной перегородкой закуток метров в пять прямо в шорном цехе. Из цеха слышно каждое слово.
— Кто у вас новый начальник? — спрашивает кто-то из посетителей.
Я прислушиваюсь.
— Физкультурник какой-то, — отвечает Михаил Михайлович Намсон, старый мастер по скаковым седлам.
— Ну что, деловой человек?
— Одно слово — физкультурник. А там уж сам решай, деловой или нет!
Да-а. Трудновато мне будет...
Звонит телефон. Вызывают из главка.
— Что, что растет в балансе? — переспрашиваю я. Начальник финансового отдела кричит мне в трубку, что у нас в балансе фабрики растут «иммобили». А я не знаю этого бухгалтерского термина и не могу дать вразумительного ответа, почему эти «иммобили» растут в нашем балансе. Черт их знает, почему они растут и кто они такие! За стеклом я вижу Намсона. Он делает вид, что рассматривает английское седло, а на самом деле слушает мой разговор. На лице его нескрываемая ирония. Что, мол, попал в переплет, физкультурник? Одутловатое лицо Намсона с седыми отвисшими усами вызывает во мне злобу. Мне хочется ему крикнуть: «Да, да, я не знаю, что такое «иммобили»! Но ведь и ты не сразу стал мастером».