Но вот мяч у Павлова. Он быстро ведет, приближаясь к штрафной площадке.
Бурхан уступает Павлову в беге. Павлов впереди. Бурхан сшибает его подножкой. Павлов поднимается, и Бурхан хватает его за волосы. Клок волос и без того не пышной шевелюры Павлова остается в пятерне у Бурхана,
Через минуту от сильного столкновения с Александром Старостиным в борьбе за верхний мяч, как сраженный наповал, рушится на землю левый инсайд турок Зекки.
Судья, потерявший управление игрой, пытается крутыми мерами вернуть власть.
— Старостин Александр, удалитесь с поля! — повелительно кричит Васильев.
— Как с поля? За что? За случайное обоюдное столкновение? После стольких намеренных и безнаказанных грубостей других игроков?
А толпа на трибунах кричит, шумит, бьет в трещотки... Удушающая жара под раскаленным солнцем, на песчаном казарменном плацу.
Судья Васильев, наш маленький Лукьяныч, внимает, наконец, доводам окруживших его игроков и отменяет свое решение. Александр остается на поле.
— Последнее предупреждение! Последнее предупреждение! Прошу продолжать игру! — объявляет судья.
В дальнейшем он с трудом сдерживает, но все-таки сдерживает все более накаляющиеся страсти противников.
Мелькают, как сабли, ноги Константина Фомина. Таранит нашу оборону коренастый Хакки. Продолжается непримиримый поединок Нихата с Федором Селиным. Во всех линиях идет упорная борьба за победу.
В конце игры Василий Павлов забивает третий гол в ворота турецкой команды. Вскоре туда же следует четвертый...
Турки так и не прорвали нашу оборону.
Мы выиграли с крупным счетом этот самый грубый в истории советского футбола международный матч.
В раздевалке мы говорим Лукьянычу:
— Нужно было судить построже.
— Тогда любого из вас следовало с поля гнать, — бросает изнервничавшийся за полтора часа игры Васильев.
— Не любого, а одного Бурхана, — не соглашаемся мы.
Поведение Бурхана во время игры было строго осуждено турецкой спортивной общественностью, и он был дисквалифицирован на длительный срок.
Намечавшийся после игры банкет не состоялся.
На другой день в поезде, направляясь вместе с турецкими футболистами в Анкару, мы дружелюбно обсуждали все перипетии вчерашней борьбы.
Третий матч, в Анкаре, мы тоже выиграли. Игра была сугубо корректной.
На последней, четвертой игре нам не повезло. Играя против ветра и по солнцу, в первой половине игры мы пропустили два мяча в свои ворота, а забили только один.
Во втором тайме в ворота встал молодой вратарь Бабкин, а в защиту был введен Константин Фомин.
Темперамент Кости был чрезмерен. Через несколько минут Кемаль-Рифат, справедливо судивший этот матч, удалил Фомина с поля.