Айла закатила глаза.
– Может быть, просто скажете, что не хотите меня отпускать, потому что я вам не нравлюсь?
Аврора оторвалась от чтения и посмотрела на девушку поверх очков.
– Я понимаю ваше возмущение, но вы зря считаете, что здесь замешано моё личное отношение к вам. Как женщина и мать я вас понимаю, но как глава «Мэссив Генетик» я должна в первую очередь заботиться о спокойствии внутри этих стен. Не мне вам говорить, что у вас здесь есть недруги. Едва ли у вас с ними станет меньше проблем, если я пойду вам на уступки. Капрал доложил мне об инциденте вчера утром, и информация о нём была внесена в их личные дела.
– Мне сразу стало легче.
– Ваш сарказм неуместен. Если что-то подобное повторится в будущем и причастность Элоры или Орика будет доказана, со своей стороны я обещаю принять более жёсткие меры. Это всё, что я могу в рамках своих полномочий и правил Пирамиды. Орик и Элора – такие же ценные участники моих экспериментов, как и вы. Мои сотрудники провели внутреннее расследование – повар, который по просьбе менейра Маниса подсыпал в фарш натёртые орехи, был уволен. Со своей стороны приношу вам извинения за перенесённый вами анафилактический шок.
Формальный тон, которым было принесено извинение, давал весьма весомый повод усомниться, что Аврора хоть как-то сожалела о происшествии. Если она и жалела, то только о том, что из-за дурости Орика мог погибнуть образец «Ундина».
– У меня на этом всё. Вы можете быть свободны.
Лёжа ночью, окутанная тьмой, она смотрела на спящего как ни в чём не бывало Орика. Теперь это её жизнь – молча смотреть на паршивца, который, как только она вернулась из больничного бокса, усмехнулся ей и подмигнул. В голове звучали слова Доминика: «Ещё до Рождества он тебя убьёт». Она никому об этом не сказала, но Эрнан и так догадался, что орехи в её котлете оказались не случайно, а Рэд потряс поваров за грудки на случай нового случая «невнимательности».
Хорошим он мужиком оказался, этот бывший пожарный-скалолаз. Пусть и бурчал беспрестанно, а его «Святая Гуннильда!» по любому поводу уже стала его визитной карточкой, в казарме его любили, потому что был он человеком дела. Сказал, что добьётся, чтобы всем выдали по новому непромятому матрасу, – так завхозу и Авроре душу вынул, но обещанное выполнил. Сказал, что Пирамида сделает беговые дорожки на месте того позорища, по которому они бегали сейчас, – так снова вынул душу из завхоза, чтобы тот купил резину для такого дела и проследил за исполнением работ. В общем, только завхоз его и не любил и каждый раз взывал к небесам за незаслуженное наказание, когда видел Рэда на пороге своего кабинета. А уж когда он со словами: «Долой это Муть. тв!» скрутил вместе с кронштейнами оба телевизора, которые уже до зубовного скрежета достали новобранцев своими зомбирующими речами о раке и ревинтоле, и выбросил в коридор, едва не зашибив Майло, то и вовсе стал местным героем.