– Что ж, если ни у кого больше нет вопросов, все свободны.
На том совещание закончилось.
На горизонте за Стеной уже забрезжил рассвет, но Роман всё ещё стоял напротив покатого окна и думал. Вчера он снова встречался с отцом. Всё было плохо. Львиная Лапа всё больше склонялся к тому, чтобы запретить сыну даже заикаться об очередной ссуде за сыворотку.
– Но почему? – попытался настоять Роман, находясь в заведомо проигрышной позиции просящего о милости. – Исследования Авроры доказывают, что мы на верном пути.
– Исследования Авроры доказывают, что вы спустили на опыты уже несколько сотен миллионов, а в результате получили всё того же «капрала» и нулевой результат, – перебил его отец, ставя свою размашистую подпись в низу договора о поставке новой партии картофеля. – Сколько лет Сантери бьётся над этим? Ни у неё, ни у её отца ничего не получилось за эти несколько лет, так почему должно получиться через год или два? И почему я должен продолжать тратить деньги своего фонда на ваши попытки победить смерть? Мы все умрём, Роман, и дочь Авроры тоже, как бы она ни старалась. Чудес не бывает, в отличие от ошибок. Каан – ошибка природы, а не закономерный виток эволюции, и уж тем более не чудо, потому вы и не можете воспроизвести его бессмертие в пробирке. Или ты веришь, что одна из ваших вакцин сработает?
– Верю, – твёрдо ответил Роман.
– Уж мне-то можешь не врать. Вольски ничего не делают из-за слепой веры, иначе бы мы строили новые церкви, а не торговали едой. Мы везде ищем выгоду. И если я должен снова дать ей деньги, значит, я должен найти свою. Вопрос только в том, в чём она теперь?
– Город со всех сторон огорожен, он фактически твой. «Треангул» на твоей стороне. Что тебе ещё надо?
– Денег, – ответил отец. – В этом мире это всё, что по-настоящему важно. Я построил этот мир таким. Вот возьми Аврору. Она любит свою дочь. Пожалуй, это всё, что она действительно любит. Но мы оба, как и она сама, знаем, что все эти исследования в попытке спасти малышку Джойс в конечном счёте кончатся ничем. Ещё год-два, и у неё уже не будет стимула что-то исследовать. Шёл бы ты оттуда, Роман, – нравоучительным тоном посоветовал отец. – Или ты думаешь, что Авроре ещё будут нужны исследования ревинтола после похорон её ребёнка?
– Почему бы и нет?
– Ты не мечтатель и не дурак.
– Верно. Поэтому я не строю иллюзии, а читаю контракты. Да, Джойс умрёт, но Аврора связана контрактом с «Треангулом». В казарме живёт больше пятидесяти добровольцев. Больше пятидесяти попыток найти формулу. Это больше, чем ничего. Она не сможет всё бросить сразу после похорон.