– Да что вы за человек такой?! – впервые за всё время повысила голос Ашантима. – В вас ничего человеческого нет! Его сестра умирает! Ей нужна помощь!
Но М’гату резко прервал её и жестом указал пилоту подниматься.
– Вот что ей сейчас точно не нужно, так это слёзы над кроватью. От врачей в центральном госпитале куда больше толку, чем от Ингейра. Или вы думаете, я сниму всех с задания только потому, что один солдат выбыл из строя?
Служба до полуночи тянулась невероятно долго, будто кто-то специально остановил часы. Ингейр был до самого конца вахты сам не свой и пытался не думать о том клочке Стены, где только что истекала кровью сестра. Элора потеряла очень много крови, и на том самом месте, где лежала девушка, она блестела алой лужей, не успев высохнуть на солнце, а в свете белых фонарей, загоревшихся на перилах, когда опустилась ночная мгла, превратилась в чёрную кляксу.
Руки Айлы снова были в крови, и как бы она ни старалась их вымыть – всё время казалось, что её кожа невыносимо пахнет кровью и что ею же разит от её формы. Едва вернувшись в Пирамиду, она тотчас поспешила в душ, чтобы скорее смыть с себя эту вонь, и стёрла кожу на руках до болячек. Едва выключив воду, она заметила бурое, разбавленное водой пятно, ползущее из соседней кабинки к сливному отверстию на плиточном полу. Айла завернулась в полотенце и вышла в предбанник.
– Эй, кто здесь? – позвала она и приблизилась к пластиковой дверце соседней кабинки. Постучала. – С вами всё хорошо?
Рассеиватель душа был выключен. Внутри тишина. Айла сначала поколебалась, но всё же опустилась на колени и посмотрела в щель между дверкой и полом.
– Сюда! Скорее сюда!
На её крики сбежались все, кто находился в казарме. Айла растерянно показывала рукой за дверь душевой.
– Я её такой нашла!
Эрнан растолкал столпившихся в дверном проходе людей и заглянул за дверку. Внутри на полу без сознания лежала белая, как снег, Таша. Из её носа по шее и груди уже давно вытекла и загустела огромная лужа крови, жирным пятном вползавшая в соседнюю кабинку. Эрнан сел рядом и приложил руку к её шее, прощупывая пульс. Девушка была мертва.
– Джойс! Джойс, открой дверь! Ну что ты закрылась?
Уборщица умоляла секретаря госпожи Сантери перестать прятаться в туалете. Из уборной слышался отчаянный кашель и тихие всхлипы.
– Не выйду! Я никогда не выйду отсюда! Уходите!
– Вот что за ребёнок? – всплеснула руками женщина. – Мортен! – Она схватила проходившего мимо эксперта по баллистике за локоть и подтащила к двери. – Мортен, хоть ты её вразуми. Она сидит там уже битый час и ревёт! Весь пол уже слезами залила. А у меня график.