Северный и южный острова по обе стороны от Ринга казались чёрными, и только тонкий пучок света справа, пробивающийся сквозь густую тучу, падал на самую середину парка Звёздный Двор и высветлял огромное чёртово колесо, которое казалось ещё белее на общем мрачном фоне. С неба начала капать противная морось.
– Закрой окно, – попросил Кай. – Дождь начинается.
– Мне душно, – ответила Айла. – Дышать нечем. А тебе разве нет?
Айла любила дождь – для него, как и для редкого солнечного света, не существовало преград, выстроенных человеческими руками. Оставалось только надеяться, что дождь будет недолгим, не как в прошлый раз, когда он начался в субботу, а закончился только в четверг.
– Ты веришь в то, что она говорит? – задумчиво спросила Айла.
– Ты о ревинтоле? Не знаю. – Кай пожал плечами. – Трудно сказать. Ты же слышала об этом эвдонце, Доминике Каане, из чьей крови изготавливают формулы? Я читал, ему сейчас около полтинника, а выглядит как пацан. Кто знает, может быть, он и правда бессмертный?
– Или просто живучий, как все эвдонцы. Их всегда было трудно убить.
– «Треангул» бы никогда не стал сотрудничать с Сантери, если бы их работа основывалась только на слухах.
– Я бы не позволила вколоть себе ревинтол, неважно, работает он или нет.
– Ты всегда была против «Мэссив Генетик», против всего, что там делают, особенно после того, как они выпустили вакцину от Синей чумы на следующий день после смерти мамы. Дай тебе волю, ты бы присоединилась к этим фанатикам с краской, чтобы оставить от Пирамиды только рожки да ножки.
– И оставила бы, чтобы ты туда не ходил.
Оба замолчали, затаив друг на друга обиду.
Кай, чтобы разбавить давящую тишину салона, прерываемую безразличным шумом города за окном, включил телевизор. Из крошечного отверстия со светодиодной лампочкой вышел небольшой луч и разъехался в стороны, описав в воздухе полупрозрачный экран, на котором появились надоевшие до зубовного скрежета слоганы: «ПИРАМИДА – ЭТО НАДЕЖДА. „ТРЕАНГУЛ“ – ЭТО СИЛА. СТЕНА – ЭТО МИР». Потом надписи исчезли, и на их месте возник напомаженный телеведущий, который встревоженно вещал о взрыве в банке, прогремевшем накануне. Говорят, деньги, что хранились в ячейках, взрывной волной разметало по трём ближайшим кварталам.
– Ну да, – вздохнул Кай. – Банк папаши Вольски, я так и думал. Завтра цены опять взлетят до небес. Вот же кровопийцы. У самих денег куры не клюют – миллионы по разным банкам, а потеряли одну сотую часть, так давай драть с людей втридорога. Точно тебе говорю, завтра за буханку будут брать уже пять единиц, а не три, а за молоко не меньше десятки. Будешь увольняться – ты этому Роману дверь в кабинет с ноги выбей и по щекам ему, по щекам! Тебе-то он уже ничего сделать не сможет. Посмотрел бы я, как он завизжит.