«Пока пещеру не открыли, их, красных людей, тут никогда не бывало».
Да, в Брикбере и Редхилле появилось и еще кое-что новое – в том числе и для Кэтрин: те, кого Мэтт Халл называл «красные люди». Именно к ним в конце концов привел его беспорядочный рассказ.
История того, как он впервые увидел этих странных существ, оказалась самой необычной из всех, что Кэт приходилось слышать в своей журналистской карьере до сих пор, – тем более что человек, рассказавший ее, признался и в навязчивом желании причинить вред, возникающем каждый раз при виде возможной угрозы. Подобное Мэтт еще не испытывал (во всяком случае, так он утверждал):
– Иногда так и краснеет перед глазами. Бывает и по нескольку часов в день. Так скрипел зубами, что два сломал. – Тут Кэт чуть было не схватила пальто и не побежала прочь.
Ярость – естественная реакция для того, кто находится в опасности, и она же – симптом депрессии. Однако рассказ Мэтта о том, как «красные люди» напали на палатку туристов, оставил Кэт в совершенном недоумении. Она не получила от Мэтта разрешения записать интервью, но, когда история приняла особенно зловещий оборот, незаметно включила на телефоне диктофон, а перед обедом заново прослушала записанное во второй спальне, служившей Кэтрин кабинетом:
– Они, эти красные люди, спустились по склонам в Слэгкомбе – неторопливо так. Просто сходились, пока не окружили тех двоих внизу, и вся долина стала как яма, ловушка, куда упали двое животных. Я оставался в воздухе, потому что то, что делалось внизу, мне не нравилось.
Одна из них была у палатки, а другой – ее бойфренд, наверно, – на пляже. Она сначала бегала туда-сюда, потом сдалась и вернулась к палатке, не знаю, почему. Я кричал: «Прыгай в воду, прыгай в воду!», но она не смогла бы меня услышать, а ее парень все это время бежал к ней от берега. Но было уже поздно – их окружили.
Все эти красные спустились в долину, голые, зато в краске – как будто не отсюда. Будто из прошлого. Я стал искать камеры – может, это кино? Но не было ни камер, ни прожекторов – все было по-настоящему, здесь и сейчас. И те двое, с палаткой, не знали, что делать, а кольцо из красных все сужалось.
В конце концов женщина сдалась – никогда этого не забуду. Я слышал ее голос, хотя слышал плохо. Она что-то кричала, не знаю что.
Сначала прикончили ее парня. Он перестал бежать, и его окружили в камышах – я видел, он поднял руки. Тут я понял, что у красных в руках что-то есть: такие штуки, маленькие и черные, будто камни.
Тут все и началось: он пытался вырваться, но красные вцепились, будто стая зверей. А потом они схватили женщину, и я понял, что хватит смотреть, и полетел на север, где остались мои вещи и откуда улетал – рядом с Уэйлэмом. Там был мой телефон, и я хотел позвонить в полицию, но эти красные ублюдки уже ждали – меня ждали, понимаешь? Трое человек. Попали туда раньше меня и смотрели в небо, как я спускаюсь, стояли вокруг моих вещей – женщина и двое мужчин. Меня они бы тоже прикончили, как тех.