Второе фото оказалось размытым – незнакомка на нем отвернулась от окна, возможно увидев в кухне вспышку камеры Мэтта. Но тот бросился на улицу вслед за незваной гостьей, на ходу задевая экран рукой. Вместе с остальным Мэтт переслал размытое фото собственных тощих ног и отдельно – ступни на кухонном линолеуме с рисунком паркета. Но снаружи, на заднем дворе, окутанном ночной тьмой, где виднелись очертания ободранного сарая, три большие вазы в мощеном патио и веревка для белья, бежал человек.
На фото попала спина незнакомки: та бежала, позволяя разглядеть темное от краски тело. Очертания щиколоток, коленей, бедер и локтей были различимы, хотя и не очень отчетливы. Узкие руки и ноги гнулись в острых суставах, бедра венчали морщинистые ягодицы, под торчащими лопатками ясно виднелись ребра, руки женщина выставила вперед для равновесия.
Тело принадлежало либо глубокой старухе, либо кому-то не то с наркозависимостью, не то с анорексией; но жуткий вид измазанной кожи и истощенной фигуры не сочетался с изяществом, с каким она бежала через небольшой садик.
Больше всего Кэт напугали длинные напомаженные волосы, торчавшие в стороны то взъерошенными клочьями, то острыми прядями – из-за них голова выглядела неестественно огромной, особенно по сравнению с узкими плечами.
«Гостья» устрашала; без сомнения, полиция захочет расследовать настолько бесстыдное вторжение, предназначенное, исключительно чтобы напугать обитателя дома. Какая еще может быть причина у подобного поведения? Определенно, эта женщина – если это и правда женщина – психически больна.
Как минимум, Кэт должна позвонить Рику – своему контакту в полицейском отделе связей с общественностью; однако у нее никак не получалось себя заставить. Она так перенервничала, что ее затошнило. «Красные люди» оказались не выдумкой.
По крайней мере, Мэтт собирался как можно скорее уехать из Редхилла – в Сомерсете с братом он будет в меньшей опасности. Кэт отказывалась признать, что его сын-то все равно оставался в опасности в портовом городке, где жил с мамой. С другой стороны, может, Мэтт прав, и это не ее проблема.
Произошедшее действительно походило на шутку, хотя и очень плохую. Но Мэтт ведь – не уязвимая женщина, преследуемая сталкером в собственном доме: он – взрослый мужчина, которого пугает какой-то жуткий клоун в красной краске. Мэтт страдал от паранойи и страха – то и другое было заразно. «А кто в такой ситуации не страдал бы?»
Наконец Кэт расхотелось даже думать обо всем этом. В особенности о том, как Мэтт намекнул, что те же, кто прятался в его дворе и оставил на двери красные отпечатки рук, следили за визитом Кэт к нему домой.