Стиву вдруг представилось, как его окружают эти же дикие красные люди. Его охватила тревога.
Красный народ шел босиком по выбитому асфальту. Большая часть гостей выглядела совсем невыгодно: обвисшие животы и груди, дряхлые гениталии, руки и ноги некоторых украшали бледно-синие татуировки, выглядывавшие из-под краски. Только когда люди, замыкавшие процессию, поравнялись со Стивом, он заметил то, что они несут в своих алых руках.
Все красные люди держали по темному камню, за исключением двоих лысых полных мужчин, которые волокли копья с каменными наконечниками. «Оружие». Этого Стив в своем положении совсем не хотел увидеть. У тех гостей, что имели волосы, они топорщились оттого, что были напомажены красным. Вот так страсти, вот так страх.
Невзирая на едва заметный порыв снять фото, Стив не посмел пошевелиться – стоит кому-то в жуткой процессии глянуть на обочину, как его увидят. Фотограф делал вид, что он каменный.
Красные люди направлялись к пони на дороге. Лицо мужчины с клокастой бородой, который держал поводья, приняло торжественное выражение, а его псы радостно запрыгали вокруг красных людей. Голые гости принялись гладить дрожащую лошадь, издавая странный мелодичный свист и оставляя на боках, ребрах и толстой шее красную краску.
Тот глаз пони, что был виден, широко распахнулся и побелел – в нем читался страх. Стив его понимал.
Странная красная процессия продолжила свое движение стройным шагом к зданиям вдали, а во главе шел мужчина с измазанным краской пони.
Издалека Стив наконец-то снял фото, отключив вспышку – еще было достаточно светло. Увеличив изображение, он наблюдал, как процессия вошла в открытые двери самого большого сарая, склонив головы и подняв руки, будто приветствуя кого-то.
Теперь речь уже не шла о наркотиках или пропавших людях – теперь имело значение только безудержное любопытство Стива. Его страх рассеялся, уступив место предвкушению. Один внутренний голос, подчиняясь инстинктам, кричал от страха и умолял его скорее бежать; другой – тот самый, что подсказывал становиться на доску для серфинга при сильном ветре и яростном приливе или нырять в море с обрывов, – предлагал еще посмотреть. Место оказалось настолько диким, что бросать было нельзя.
Безудержный порыв подтолкнул Стива, и тот, проследовав через длинную траву мимо размокшего дивана, скользнул по шатким ступенькам прямо в дверь старого дома.
* * *
Внутри очень долгое время явно ничего не менялось. И, скорее всего, не убиралось.
Прямо за дверью оказалась большая кухня, ведущая в плохо освещенную столовую, непроходимую из-за мебели, грязной посуды, гор коробок и стройматериалов. Здесь воняло животными и застарелым жиром; на газетах стояли стальные миски для собак, и корм, рассыпанный вокруг, прилипал к дерьму на ботинках Стива.