Грубый голос недовольно парировал.
– Ты трупы видел? Гильзы? Следы боя? Повешенных?
– Нет...
– И я не видел. А поселение – вот оно. Есть. И посевы есть. И свобода есть, и жизнь людская, и баба моя не в общем бараке на тридцать дур меня дожидается, пока я ради будущей жизни невесть где корячусь, а дома сидит, сытая и довольная. Это тебе удачно обломилось с гражданством. Полтора месяца погулял – и в дамках. А я весь срок, ёпта, честно отпахал и до усрачки рад такому повороту. Потому не бери в голову лишнего. Начальство сказало – живите, мы живём, хлеб жуём. Чего страдаешь? Силком же тебя никто не держит. Дорога рядом.
– Это да...
Дальше разговор стал не интересен, скатившись на бытовые темы и промывание косточек неизвестным мне соседям.
Не видели они убиенных, сволочи... И делают вид, будто так и надо. Даже нытик – и тот, больше от скуки нудел, коротая ночь до конца смены. Про второго и говорить не хочется. Наверняка из тех, кто, согласно старой сказке про рыцаря и дракона, предпочитает не думать, а соображать. Удобнее ему так, спокойнее. Сказали, уехали жители – ура! Займём пустое место. Скажут «уехать» новым жильцам – покорно не возразят, уедут. Просто потому, что в борьбе за сытую жизнь превратились в хомяков с примитивными инстинктами. Показали еду, поманили сладеньким печеньем – бегут, не задумываясь.
В прошлом я категорически остерегался судить людей. Старые моральные ценности умерли вместе с привычным комфортом, новые только формировались. Не до толстовщины было – за жизнь дрались.
Однако мы все растём и вечно плыть в середине потока спорной морали нельзя – нужно выбирать какой-то берег. Или ты человек, или бессловесная единица электората.
Последних не жалко. Новых «ничегонезамечающих» бабы нарожают.
Эх, Петрович... как же ты был прав.
...Парочка болтунов коротала ночь на пару до самого утра. На смену к ним никто не пришёл, никто не проведал.
Пришло время посмотреть на поселение с другой стороны.
Незаметно убрался, в паре километров дождался рассвета и принялся обходить фортик по дуге, стремясь выйти к нему со стороны огородов.
Чем ближе подходил, тем медленнее шёл. Больше смотрел под ноги, опасаясь наступать на сомнительные места, валяющиеся тут и там ветки, нервно, параноидально выглядывая мерещащуюся повсюду тоненькую проволочку растяжки. Обошлось.
Путь я запомнил.
Внутренний компас не подвёл. Вывел, как и планировалось, в небольшую рощу, за которой виднелось коричнево-чёрное поле со стройными рядами рукотворной поросли и частоколом.
Вокруг завораживающе пели соловьи, деловито гудели дикие пчёлы, вдалеке дробным стуком развлекался дятел. Идиллия...